Серебряный поэт. Вадим Шарыгин

ьсы, опали руки, одеревенели ноги, увлажнился взгляд. Чуть слышен колокол. Талантливая поэзия свершает своё молчание. Молчит она. Молчат её. Студёный холодок предчувствия в раскалённом сердце. По правую руку – потемневшим серебром осыпается лес. По левую – то вьются ввысь, то кланяются крышам берёзовые дымки печей. Жизнь ещё теплится: в посиневших окошках, в постаревших сердцах… Вера в лучшее подобна улыбке у постели умирающего… Мои стихи неразличимы для неимущих в поэзии, как слёзы в дождь, неразлучимы с Серебряным веком, неразлучны – со всем, что навек утрачено. Я – на перроне, а поезд времени умчал почти всех моих современников, моих друзей, моих дам и господ, товарищей по оружию, моих серебряных поэтов, мою Россию, моё восхитительное детство, мою так и не прожитую жизнь – умчал в невозвратимую даль. Сиротливая старомодная Родина отрешённо покачивает, как обезумевшая мать мёртвого ребёнка, тусклый свет полуночных фонарей. Темнота затаилась в подворотнях, растворилась в серебристом отливе спящих полей. Ночь – сестра милосердия для расстрелянной сомнениями души, остов мечтаний и остров отдохновения – мой врангелевский Крым. А струйки, стелющиеся над седыми крышами дымов, как последнее видение уходящей в вечное безмолвие русской эскадры: под колыхание фуражек, под трепет афиши Художественного театра, под взмахи платочков, под звучные прикосновения к воздуху фортепьянных пальцев – под ныв скрипок, под хрип сходней – из-под Чёрного моря, из-за серых бортов, сквозь стоны чеховской чайки… Эра посредственностей в разгаре. До рассвета ещё далеко, уже далеко… До расцвета поэзии, как до луны. До неба – рукою подать. Прощай, кромешность! Здравствуй, светлая ночь! Здравствуйте, звёзды!

      Любите поэзию

      Весенних дум ристалище.

      Разбились капли первые дождя на мостовой.

      Притихли ученические скрипочки синиц и клавиш

      Осталось: одна-две – руке над чёрно-белою рекой – всплеск плавный кистевой…

      Вдруг, вдохом полногрудым, опьяняющим – пространство славишь!

      Пристало внять: шум проливной и закипающая оторопь ветвей, окон:

      Скользнувший омуль в омут стёкол, и высотный взгляд на вещи.

      Назревший колокол напропалую прозвонил вдоль переулочка, о ком?

      Душа досматривала жизнь, должно быть, сон, должно быть, вещий.

      Обмякшую любимую прижать к груди, всё крепче, крепче, чтобы ожила —

      Вот так поэзию прижмите, так любите, не иначе!

      В шёлк шумный обернуть её и обернуться вдаль успеть, такие, брат, дела…

      А дождь раздухарился в палисадниках, зашёлся в плаче.

      Надёжное пристанище

      Стихающим стихам – апрель вечерний, дождевой,

      Свершилось омовение… Не то чтобы надежда, просто

      Прекрасен воздух, путь к рассвету, новый день натянут долгожданной тетивой,

      Лохматый пёс, скрестивши лапы, обглодал пространства остов.

      Первый поэт России

      Стройно и трогательно догорают свечи наших надежд.

      Свеча поэзии у окна судьбы. В кромешной темноте времени и пространства.

      Оставленная, но не забытая навсегда!

      Преданная поэзии жизни.

      Преданная обывателями со стишками.

      Падающая высота чарующего очи пламени, в котором – больше света пути, чем тепла батареи отопления.

      Да будут «первые» в массовой среде «последними»!

      Последними из тех, кто знает и помнит…

«И жерновов навешали на шею». Марина Цветаева

      Как не пробиться солнечному свету

      Сквозь гущу лбов, так не пробиться мне,

      Настигнутому полночью поэту,

      Сквозь толщу глаз,

      Сгорать свечой в окне.

      Гудит весной широкая подмога,

      Грядёт тепло,

      Душа окаймлена

      Огарком талым…

      Прорва тьмы! Немного

      Серебряная вспомнится луна.

      Свет обречён?

      Тень тьмы неодолима!

      Лишь тонкий дым над воском

      Вдоль стекла.

      Сжигает ночь – сегодня свет Вадима,

      Вчера – Марины,

      Светом истекла

      Свеча Сергея…

      Пыль веков на койке.

      Белеют хлопья снежного сырца.

      И волосатым солнышком наколки

      Освещены замёрзшие сердца.

      Как не пробиться первому поэту

      Сквозь твердь тумана, пустошь густоты,

      Так и свече не осветить планету,

      Не освятить уставшие мечты.

      Быть первым – кто поднимет эту ношу!

      Все строки – на вес крови,

      Жизнь