Тридцати трёхлетний Луи Морель остался один. Всё, что он когда-то имел, теперь лежало в земле перед его склонившимися коленями. Не прекращавшиеся слёзы падали на землю и терялись в дождевых лужах. Его руки ремесленника, покрытые мозолями, скрывались под толщей чернозёма, который проник даже под ногти.
Убитый горем Луи не обращал внимания на сильный дождь и продолжал стоять на коленях перед могилами Моны, Антуана и Матильды. Его запачканная рубаха и штаны промокли до нитки, и бьющие о тело капли отлетали с брызгами.
Казалось, ещё совсем недавно он убаюкивал любимых сына и дочурку, рассказывая им сказки по вечерам перед сном. Всё ещё жили воспоминания о том, как Антуан и Матильда пытались помогать маме лепить пирожки, пачкаясь в муке так сильно, что их мордашки были целиком покрыты ею. Он возвращался после работы и его с теплотой встречала Мона. Каждое утро он просыпался и первое, что он видел перед собой – Мона. Он засыпал поздним вечером и последним, что он видел перед тем как закрыть глаза – была Мона. Она всегда оставалась примерной хозяйкой и заботливой матерью. Но главное – он видел в ней то, чего не находил ни в одной другой женщине – взаимное притяжение, которое было настолько сильным, что два сердца и две души всегда казались чем-то неделимым. Они с женой были как два магнита, которые притягиваются постоянно независимо от расстояния и времени. Но теперь притяжение оборвалось. Всё что от него осталось – это второй магнит, которого уже ничего не сможет притянуть так же сильно, как те три потерянных магнитика.
Почти два часа Луи пробыл у могилы перед тем, как его железы перестали вырабатывать слёзы. Дождь к тому моменту уже прекратился. Небо всё ещё сохраняло свой мрачный вид, который придавали ему густые серые тучи.
Он поднялся с колен, развернулся и, едва перебирая ногами, стал отдаляться от могилы, оставив лежать неподалёку лопату, которой он через силу заставлял себя выкапывать яму. Эти страшные моменты он никогда не забудет. Каждая лопата той земли, которую пришлось отбрасывать в сторону, он запомнит навечно. Не замечая глубоких луж на тропе, Луи шёл прямо по ним. Точно также он не замечал и проезжавшие мимо кареты. Вся кожа на его лице была изрядно покрасневшей от долгого продолжительного плача. Он шёл по краю дороги как зомбированный. Зомбированный мыслями о скорби. И так он двигался больше часа. Он добрёл до развязки перед опушкой леса. Его деревня располагалась за лесом, который огибала правая дорожка, которая вела в деревню, и левая, уводившая в город. Ему было плевать на маршрут. За лесом находилась деревня. Он не стал сворачивать, а продолжил двигаться прямо через лес. Последний раз он шёл таким маршрутом, когда ему было двенадцать и они с друзьями играли в прятки после похода, то ли за ягодами, то ли за грибами. С тех пор он возвращался в эти места только за дровами, не пересекая лес вдоль и поперёк, а доходя лишь до центральной его части, где были самые зрелые и ровные стволы деревьев.
Он прошёл мимо старого вяза и постепенно пересекая опушку леса погрузился в его самые гущи, где солнечный свет мало был заметен даже в самые ясные дни. Почва в лесу была усеяна опадавшими листьями, которые вскоре совсем исчезнут, после чего деревья обнажат свои холодные осенние стволы и ветви.
Луи шёл вперёд, не двигая глазами. Вскоре его внимание привлёк странный огонёк. Свечение становилось всё ярче по мере того, как Луи продвигался вглубь лесной чащи. Через некоторое время возникло ещё несколько огоньков.
Что могло светить так ярко в глухом лесу? Этот вопрос, пусть и не сразу, но всё же добрался до поверхности полуживого сознания Луи. Его ноги оставались такими же вялыми, но двигались чуточку быстрее, а руки неподвижно свисали.
Вскоре перед Луи нарисовалось открытое и довольно просторное место. Будто кто-то специально вырубил деревья, чтобы расчистить площадку.
Ещё на прошлой неделе здесь было полно гигантских сосен – подумал Луи. Впервые за целую неделю он подумал о чём-то ещё, кроме сильно заболевших жены и детей.
По середине площадки стояло некое возведение. Оно было построено из дерева и имело два этажа. Стены имели древесный тусклый оттенок. Распахнутые ставни были красного цвета. Первый этаж снаружи по всему периметру охватывал просторный балкон, который был заполнен стульями и столами. На некоторых столах лежали пустые стеклянные бутылки, а рядом откинувшиеся морды храпевших посетителей.
Любопытство возникло и становилось сильнее с каждой секундой. Луи недоумевал, каким образом здесь могло появиться здание, о котором он даже не подозревал.
Он прошёл к фасаду. Над входом была вывеска «добро пожаловать», а чуть ниже – название заведения «БЕСПЛАТНЫЕ НАПИТКИ ЗА ВАШИ ДУШИ». Он поднялся по деревянным ступенькам в своих покрытых обильной грязью башмаках. Неуверенным движением Луи медленно оттолкнул дверь от себя и неторопливо вошёл. Внутри было тихо и безлюдно. Кроме Луи там находился ещё один человек. Он был занят мытьём пола, переворачивая стулья вверх дном на столы. Заметив,