Однако зайдя в большую комнату, ОН не увидел её. Только Яшка сидел на диване и смотрел теле- визор. И отметивший про себя, что сын его занят своими делами, ОН вышел на кухню.
Включил свет, наивно подумав, что ОНА может
сидеть в темноте. Но её не было. Ему не верилось и взгляд его прошёлся по всем углам. Не было. И ОН, с вновь поднимающимся волнением, даже заглянул в туалетную комнату. Опять не было.
Яша, а где мама?.. – снова волнующимся голо- сом спросил ОН и пробормотал себе под нос. – Что то не найду её.
На его странный вопрос Яшка показал кивком головы:
Там…
И, будто вспомнивший, что в квартире есть ещё одна комната, ОН поспешил к её двери. Открыл, как распахнул, но в комнате тоже был выключен свет.
Ты здесь!? – всмотревшись и уловив лежащий на кровати силуэт, обратился ОН.
Не шелохнувшись, ему безразлично ответи- ли-спросили:
Чего тебе?!
ОН подошёл. Боясь садиться рядом, на кро- вать, сел на пол и хотел было увидеть её лицо, положив свою руку на кровать, но ОНА не позволи- ла этого сделать и отодвинулась от него к стене. ОН испугался. Для него это был плохой знак, но ему уже хотелось говорить.
Я это… я не приставать… и ругаться не хочу, правда. Просто с одним человеком сейчас пообщал- ся… он бывший военный. Где только не воевал. В Афганистане даже участвовал в захвате президен- та, а вот остался без семьи, без дома. Где-то здесь, у нас бомжует. Мы говорили с ним, я рассказал
ему про нас… И знаешь, что он сказал, Не имеет говорит права мужчина терять свою семью». И ведь правда! Семья и особенно с детьми, она же только один раз даётся. А всё остальное, это потом. Это, как за жизнь хватаешься. Вторая, пятая… Да хоть сорок раз можно жениться или замуж выходить. – ОНА молчала и, кажется, лежала не дыша. А ОН выложил бы всё это на одном пересохшем дыхании. Выложил искренне веря и, готов был голову за это отдать. Но ОНА лежала и молчала.
Тогда ОН коснулся её плеча:
Ты слышишь? Ты слушаешь меня!? ОНА одёрнула его руку:
Я слышу! Не надо меня трогать.
Да. Конечно, – с горькой сухостью во рту со- гласился ОН и убрал свою руку с постели. Дыхание перевёл и продолжил. – Будет плохо, честно гово- рю… если мы разойдёмся. Я могу, конечно, уйти, но…
Так уходи!! – всеми силами изнутри встре- пенулась ОНА и умоляюще добавила. – Дай нам спокойно пожить! Найди ты в конце концов досто- инство в себе. Уйди! Оставь нас, пожалуйста.
ОН замолчал. Досадно помрачнел. И, кажется, ещё чуть-чуть и ОН ушёл бы, как всеми гонимый в стае. Но помолчавший и подняв голову, чтоб смо- треть на неё, ОН начал ещё раз и, будто бы сначала:
Ну, мы же любили друг друга. Не было же у нас никакой выгоды. У тебя не было, у меня не было. А теперь что!? Вчера люблю, сегодня не
люблю. Но, как тогда свадебная клятва!? – ОН пьяно усмехнулся своей пришедшей фразе и спародировал её. – Ой, извините, так вышло. Я ошибалась. Так что ли!? И с сыном мы ошиблись, и всё прожитое, так себе… баловство. Захотим, – разойдёмся, а захо- тим, –