«Вот, даже здесь, – бросилось в глаза Лу, – даже посреди такой бытовухи!» Стоя на кассе супермаркета, куда заглянул купить цельного белого хлеба, за которым его отправила Мардж, он всматривался в опубликованные в таблоиде фотографии похорон Даррена Макэвоя. Как и все остальное, имеющее отношение к Макэвоям, газета не могла не привлечь его внимание и заронить в душу толику сочувствия. У всех на глазах он пришел в заметное замешательство, покупая ее у Салли, кассирши.
В уединении собственного дома он еще сильнее ощутил себя извращенцем, подсматривающим в замочную скважину за другими. За несколько мелких монеток на сдачу он, как и тысячи других людей, купил возможность стать свидетелем неподдельного горя, написанного на лицах, получившихся, правда, изрядно размытыми на газетном фото. Но все-таки можно было разглядеть всех, и маленькую девочку с ручкой в гипсовой повязке на перевязи.
Он в очередной раз спросил себя, что же именно она видела и что запомнила. Врачи, у которых он консультировался, в один голос уверяли его, что если она и видела что-либо, то подсознательно велела себе забыть. А вспомнить… Вспомнить об этом она может завтра, через пять лет или никогда.
Заголовков, подобных этому, было много, у Лу уже целый выдвижной ящик стола был забит газетами:
«Мусор, – поморщился Лу. – Грязное чтиво». Интересно, сумел ли Пит Пейдж оградить Макэвоев от самого худшего? Собственное бессилие вызывало в нем глухое раздражение, и он опустил подбородок на скрещенные руки, не сводя взгляда со снимка.
У него не получалось мысленно личностно отстраниться от этого дела. Теперь он приносил работу домой, приносил по собственной воле и в большом количестве. Его стол, приткнувшийся в углу аккуратной гостиной Мардж, был завален папками, фотографиями и вырезками. Хотя под его началом работали грамотные ребята, он перепроверял работу каждого. Лу лично допросил каждого из того списка гостей, что ему передали. Он до последней запятой изучил отчеты экспертов-криминалистов, после чего вновь и вновь возвращался с обыском в комнату Даррена.
С момента убийства прошло уже больше двух недель, а у Лу по-прежнему ничего не было.
Для любителей они тщательно замели следы, думал он. А в том, что здесь действовали любители, он не сомневался. Профессионалы ни за что не стали бы душить ребенка, за которого можно было бы потребовать выкуп в миллион, да и попытка имитировать кражу со взломом в их исполнении не выглядела бы столь убогой.
Нет, они вошли в дом, как все, через переднюю дверь. В этом Лу тоже был уверен. Но это вовсе не означало, что их имена значились в списке, который составил для него Пит. В ту ночь в дом запросто могла попасть добрая половина обитателей Южной Калифорнии – и им предложили бы выпивку, косяк или иное «снадобье» из имеющихся в наличии.
В комнате мальчика не было обнаружено никаких посторонних отпечатков