Осторожно, словно это была отвратительная ядовитая жаба, Аня подняла со стола одну из половинок и, аккуратно вырезав сердцевину, вложила внутрь маленькую прядку темных волос, перетянутую красной ниткой. Затем решительно сложила обе части, взяла черные нитки и, сосредотачиваясь, закрыла глаза.
– Как сохнет это яблоко, так пусть раб божий Антон сохнет по рабе божьей Марии. И не будет ему ни сна, ни покоя ни днем, ни ночью – ни под солнцем, ни при свете звезд. Сказала я, и слово мое крепко. Да будет так!
С этими словами Аня накрепко обмотала яблоко нитками – так, что и не разделить.
В комнате было сумрачно. Свет давала лишь одинокая свеча на столе. За окном повисла полная луна. Совсем бледная, почти призрачная.
Ритуал закончен.
Девушка пальцами затушила огонек свечи и, нашарив на стене выключатель, зажгла обычный электрический свет, озаривший комнату.
Если бы обставлять помещение доверили Ане, тут нашлось бы место лишь правильным вещам. О, она бы сделала все на контрасте. Черный мраморный стол, на котором неплохо смотрелись бы оплавленные восковые свечи и белоснежный, отполированный временем череп; черные бархатные занавески, полностью закрывающие окно (некоторые обряды, кажется, требуют абсолютной темноты), на фоне которых кроваво бы алела одинокая роза; кровать, застеленная черным же покрывалом, и целая груда маленьких алых подушечек на ней. Стены были бы тоже черными, с легким серебристым узором, сложенным из скандинавских рун и магических пиктограмм... О, если бы Аня распоряжалась своим жилищем сама... Все бы здесь было по-другому! Девушка закрыла глаза и на один счастливый миг представила себе свою идеальную комнату...
Но, увы, реальность нагло лезла из всех щелей, разрушая красивую мечту. Стол был обычным, серым, со стоящим на нем раскрытым ноутбуком, черепов в доме отродясь не водилось (мама почему-то была против даже того пластмассового, который Аня за неимением лучшего присмотрела в одном милом магазине), занавески были тоже совершенно обычными – желтыми, в вульгарную розочку, обои – светло-розовыми, покрывало на кровати в точности повторяло тон занавесок. Но, наверное, самым худшим оказалось зеркало в дурацкой розовой, со стразиками, рамке и игрушечный мишка с сердечком, отличающийся крайне дебильным выражением плюшевой морды. В общем, комната в точности соответствовала представлению Аниной мамы о спальне девушки-подростка и казалась самой Ане казематом, куда заточили ее гордую свободолюбивую душу.
Ну ничего, пятнадцать лет – это уже немало. Еще немного – и она вырвется на свободу. А пока просто не стоит зацикливаться – пусть до времени будет как есть. Правила обращения с родителями Аня усвоила еще с детства: не хочешь проблем – молчи и соглашайся, а думать и делать можно так, как хочется.
Аня подошла к столу и тронула мышку, отключая режим гашения экрана – плавающих по экрану веселых разноцветных рыбок (он у нее носил сугубо маскировочный характер и предназначался специально для родителей). Рабочий стол был тоже нейтрально-синим (ну ничего, придет еще время). Аня взглянула на часы – 23-00, запустила аську и дождалась выхода в сеть. Отлично, теперь ее друзья увидят, что Немезида снова с ними.
Машка, конечно, была в сети, и аська радостно тренькнула, выдавая целую череду сообщений от нее.
«22-20: Ты где?» – спрашивал пользователь Маффка.
«Ты в невидимке???!!! Ну ЧТО? Я же жду?!» – нетерпеливо вопрошала она уже в 22-22.
«Откликнись! Ну?! Ау! Выйди из сумрака!» – очередная серия призывов следовала в 22-22, 22-23 и 22-25.
Аня устало вздохнула. Связываться с дурами – себе дороже. Однако то, что она делала, совершалось вовсе не для Машки, что бы та ни думала. Только для себя.
Чувствуя себя профи, Аня ввела короткий ответ «Работа сделана», и удовлетворенно посмотрела на экран. Ее еще переполняло то пьянящее чувство восторга, которое вызвал в ней ритуал. Теперь она уже не сомневалась в успехе – собственно, приступать к обряду, сомневаясь, нет ничего хуже, сразу можно ставить на всех намерениях крест. Малейшая толика сомнения – и ничего не удастся.
«Почему ты так долго?» – тут же отреагировала Маффка, видимо, так и не отходившая от компьютера.
Разумеется, Аня не стала отвечать, что ждала, пока родители отправятся спать. Ни один уважающий себя маг не выдает свои секреты, а поэтому лаконично и загадочно написала: «Так надо».
«И получилось?» – осторожно поинтересовалась собеседница.
Аня на миг задумалась.
«Увидишь», – ответила она и тут же, не дожидаясь ответной реплики, нырнула в офлайн.
С Машкой Пименовой Аня училась в одном классе. Они никогда не дружили, хотя поддерживали вежливые отношения, и в случае, если ближайшие подруги обеих оказывались вне зоны доступа, могли вместе, скажем, посидеть в школьной столовой или поболтать о чем-то нейтральном типа мальчишек и тряпок. Разумеется, в те времена, когда Аня еще общалась на подобные темы.
Однако пути судьбы неисповедимы, и именно Пименова стала первой серьезной клиенткой.
Антон Смирнов считался главным красавчиком