– Ну, раз так, значит, иди своей дорогой и не отступай. Однако если захочешь вернуться, то прапорщика я тебе в бригаде сразу пробью и в военное училище отправлю. У нас офицеров не хватает, да и с хорошими сержантами проблема. Сам все знаешь.
Это да, это я знал. После похода на Кавказ, где наш экспедиционный корпус умылся кровью, потерял более шестидесяти процентов личного состава и все тяжелое вооружение, от нашего гвардейского батальона спецназа, в строю осталось четыре человека. Мы вернулись в станицу Павловская, где находился базовый лагерь нашей славной Четвертой бригады, некоторое время отдыхали, и началась обычная служба. Президент Симаков, по сути своей диктатор нашего государственного образования под названием Кубанская Конфедерация, приказал восстановить наш батальон, и понеслись деньки один за другим.
Мне, самому обычному гвардейскому сержанту Сане Мечникову, дали под командование группу молодых разгильдяев, готовых послужить родине, и я постарался за год с небольшим, сделать из них настоящих бойцов. Думается мне, что это у меня получилось очень хорошо. Все пятнадцать человек, находившиеся у меня под началом, стали настолько лютыми бойцами, что их даже свои сослуживцы, немного побаивались, и не важно, новобранцы или ветераны, все едино. В душе, я гордился этими парнями и передал им все, что знал и умел сам, а может быть, даже чуточку больше, поскольку не скупился, и за небольшое вознаграждение нанимал в бригаде инструкторов, которые в какой либо военной специальности, понимали и знали больше чем сержант отслуживший пять лет.
Завтра заканчивался мой пятилетний контракт, который я, в свое время подмахнул не глядя. Я попрощаюсь с парнями, прошедшими со мной очень многое, с бойцами моей группы и с нынешним командиром батальона. Что будет потом? Над этим вопросом я размышлял часто, но так до конца и не определился, на какой путь мне все же встать. Не потому, что были какие-то сомнения, а по той простой причине, что знал, строить долгосрочные планы в нашем изменчивом мире, бесполезно. Человек, в данном случае я, может размышлять о чем угодно, но вот куда его кривая судьбы вывезет, предугадать нельзя. Впрочем, я верил в свою счастливую звезду и хотел надеяться только на лучшее. Впереди свободная жизнь, игра начинается, но уже сейчас, у сержанта Мечникова есть некоторые планы и несколько козырей в рукаве.
В первую очередь, конечно же, это деньги, которые у меня имелись. Не много и не мало, но три тысячи золотых «конфов» наличкой, это, между прочим, сорок пять килограмм драгоценного металла, и акции некоторых предприятий нашего государства, общей стоимостью еще в пятнадцать тысяч монет. Пока, все это хранилось у нашего бывшего комбата Сергея Ивановича Еременко, который после полученных на Кавказе ранений, не смог более тянуть на себе командование батальоном, но и службу не бросил, и сейчас заседал в органах государственной безопасности, заместителем начальника аналитического отдела. Неплохо пристроился полковник, глядишь, что и мне это как-то пользу принесет.
Во-вторых, мои надежды укреплялись тем, что наконец-то, на границах Конфедерации воцарилось относительное спокойствие, которое несло стране долгожданную стабильность и возможность развиваться без угрозы со стороны внешних врагов. На севере мир, царь Иван подписал пакт о ненападении и, как говорят, тихо спивается у себя столице, городе Шахты. В Крыму нанесен удар по караимам, и они отступили к западному побережью полуострова. На востоке, после сражения под Мокрым Батаем, единственная уцелевшая орда дикарей-«беспределов», все же обогнула озеро Маныч-Гудило, и ушла в сторону Волги.
Самая главная проблема оставалась на Кавказе, где войска Новоисламского Халифата стремились пробиться к нашим внутренним районам. Однако, в течении летней военной кампании, блестяще проведенной нашим самым лучшим полководцем генералом Крапивиным, южане были вынуждены отступить. Как вещало столичное радио, главный источник информации в нашем государстве, было проведено сразу четыре наступательных операции, и сейчас, понеся огромные потери, южане вновь откатились на территорию Грузии и Азербайджана. Они потеряли всю Кабардино-Балкарию, Аланию, плодородную Рионскую Низменность и большую часть Чечни, и вновь собирали войска для очередного рывка на север. О мирных переговорах речь пока не шла, халифатцы все еще были сильны, но Крапивин должен был их дожать в течении зимней кампании, и сомнений в том, что Новоисламский Халифат потерпит поражение, не было ни у кого. Опять же Трабзон от них откачнулся, и заключил с нашими войсками, вышедшими к Кобулети, временное перемирие.
И третье, что вселяло в меня уверенность в завтрашнем дне. Это то, что я был молод. Мне всего только двадцать два года, я здоров, силен, не глуп, хорошо подготовлен и готов принять любые удары судьбы, выстоять и оказаться победителем. Можно сказать, что это самоуверенность, а с другой стороны, это знание своих сильных сторон.
– О чем задумался? – прервал мои думки Черепанов.
– О гражданке, командир, –