В переплёте. Светлана Замлелова

тизированных 1990-х годов и прочно утвердившемся в нашей жизни расколе общества, естественным образом отражающемся на общенациональных литературных делах. Деление на «своих» и «чужих», естественное и неизбежное в политических противостояниях, оказалось перенесённым в сферы, органически не приемлющие подобных упрощений и прямолинейностей. Художественное слово является самодостаточной силой, иррациональной и непостижимой, не связанной никакими утилитарными обязательствами, вроде корпоративной, конфессиональной или партийной солидарности. Задача критика – выявить значительное в текущем литературном процессе, причём это значительное может быть выявлено не только среди произведений, получивших широкую известность благодаря СМИ, но и в стихийном потоке литературной жизни. Здесь, так же, как и в политических, и в мировоззренческих вопросах, уместна бескомпромиссность, но это бескомпромиссность иного рода: она должна быть направлена на утверждение всего подлинно талантливого и отвечающего духовным и эстетическим запросам текущей эпохи. Настоящий честный и профессиональный критик в своих трудах руководствуется прежде всего поиском истины и отторжением всего, что замутняет или искажает (пусть даже и с самыми благими и возвышенными намерениями) эту истину, обеспеченную нашей великой национальной литературной традицией. Профессиональный инструментарий критика – живая мысль, вооружённая убедительной аргументацией.

      Светлана Замлелова продолжает лучшие традиции отечественного критического жанра. Её характеризуют такие качества, как широта взгляда, большая эрудиция, универсальность изложения, нетерпимость к стереотипам, верность основам и традициям русской литературы. Случалось, что её статьи затрагивали весьма болезненные, практически табуированные вопросы и темы, которые впоследствии получали широкое обсуждение и объективно способствовали оздоровлению литературно-критической мысли. Взыскательность и острота её критики направлены на повышение требовательности к литературному мастерству, которое сегодня зачастую подменяется благонамеренными штампами и стереотипами, и к нравственной позиции, вместо которой нам порой навязывается спекулятивный конформизм, прикрываемый псевдорелигиозной демагогией. Форма критического изложения у Светланы Замлеловой всегда имеет предельно корректный характер, даже в рамках порой весьма жёсткой критики, что, как известно, не слишком характерно для нынешних литературных нравов.

      Заметки о русских писателях, составляющие вторую часть книги Светланы Замлеловой, интересны свежестью взгляда на творчество писателей, чьи имена знакомы нам с детства, и новым непосредственным осмыслением также давно знакомых вроде бы произведений. Русская литература неисчерпаема смыслами, и поэтому она заслуживает постоянного возвращения к ней. Прикасаясь к творчеству писателей, занимающих разное место в иерархии русской литературы, но обеспечивающих её полноту и богатство, Светлана Замлелова даёт читателю возможность разделить с ней возможность обновлённого понимания.

      Иван ГОЛУБНИЧИЙ

      Писатель, кандидат филологических наук

      Глава I

      Подмена

      Хватит быть наивными!

      В России, как известно, недавно прошёл Год Литературы, по окончании которого были подведены итоги. А итоги, надо признать, получились неутешительными. Власть, объявив о проведении Года Литературы, хотела, очевидно, как лучше. Но вышло, к сожалению, как всегда.

      Президент говорил, что «наша задача – привлечь особое внимание общества к отечественной литературе, сделать русскую литературу, русский язык мощным фактором идейного влияния России в мире». Удалось ли решить задачу, поставленную президентом? Едва ли.

      Даже сама по себе идея проведения Года Литературы кажется странной. Ведь проблема литературы как искусства заключается в том, что она может быть хорошей и никчёмной; она может хранить культурный код, а может его разрушать. Может стать национальным достоянием, а может – национальным позором. Так вот, плохая литература не в состоянии быть мощным фактором идейного влияния. Она способна служить каким-то своим целям, вызывать любопытство или удивление у иностранцев, создавать репутацию страны как сборища бездарей, придурков и маньяков, но усилить идейное влияние ей не под силу. Просто потому, что у неё нет для этого необходимой составляющей. А дело-то именно в том, что в стране, причём не без помощи государства, в частности, Федерального агентства по печати и массовым коммуникациям, поддерживается и даже культивируется именно плохая литература. И неважно, либеральная или почвенническая. Речь, скорее, идёт о косноязычии и вторичности. И как раз таки об отсутствии идей. Написано и сказано об этом было предостаточно. Что же касается Года Литературы, то общее впечатление таково, что выделенные средства на его проведение – это и есть объяснение необходимости в таком «Годе».

      Несмотря на все мероприятия, на встречи в библиотеках и даже на Красной Площади, Год Литературы не решил принципиального вопроса: если вы не «проект», если литература для вас не business, а способ самовыражения, то поиск читателя превращается в ловитву жемчуга. Писатели сетуют и вспоминают советские времена, когда государство