Я оторопело застыла, впитывая такую новость, глядя на Рашель. Вот это да!!! Кроме того, что у него есть девушка, у него еще и совесть есть!
– Он тебе это рассказал? – перешла я на шепот, даже и сама не понимая, для чего хочу это знать.
– Нет, глупенькая, – рассмеялась она и приобняла меня за плечи. – Ты что, забыла, с кем разговариваешь? Это ведь я, Рашель, которая знает о парнях больше, чем твоя сестра о лакроссе. Я прочитала это в его поведении в тот вечер, когда ты познакомила меня с ним, и мы пошли в город. Будь ты понаблюдательней, тоже заметила бы это.
– И как ты думаешь, они скоро будут встречаться при всех?
– Думаю, не скоро. – Рашель с улыбкой покачала головой. – Знаешь, Флекс, для умницы ты иногда слишком тупа.
Я бы и хотела обидеться, да не стала. Для Рашель это вполне нормальный способ разговора, просто она меня любила, а вот те, кого она не любила, страдали серьезнее от ее слов.
Началась наша с Рашель тренировка, я полезла вверх, выбирая удобные уступы и цепляя на руку шнур страховки, но думала я при этом совсем о другом. В тот вечер мы встретили нескольких девушек, так кто же из них мог понравиться Ирвингу? Неужели Вокс? А почему бы и нет? Она симпатичная, стройная, у нее хороший нрав, светлая голова. Мы дружим не так уж и давно, всего несколько лет, но этого достаточно, чтобы понять, что Вокс вполне может что-то закрутить с Ирвингом. Даже и не думала, конечно, что она сможет о таком промолчать, хотя ради Ирвинга, наверное, она это сделала, раз я ничего не знаю. И это ж надо, он, оказывается, мучается чувством вины перед родителями. Да, это вполне можно сказать о нем. Несмотря на то, как он вел себя со мной, я точно знала, что Ирвинг не был бессердечным и лишенным чувств. Например, он любил Майю, всегда заботился о том, чтобы у нее все было, но при этом не вмешивался в то, как мои родители взялись за ее воспитание. Несомненно, он должен был переживать. Прошло слишком мало времени с того дня, как они умерли, и если Майя явно справлялась с этим легче, потому что хоть иногда говорила о них, Ирвинг, наоборот, давал понять, что его родители – это те, о ком он говорить не собирается ни с кем, словно это его драгоценный дар. Словно он боялся, что начнет их забывать, если поговорит о них.
Наш боулдеринг с Рашель вскоре был завершен без всяких проблем, мы удачно достигли низа, и, кроме нескольких ударов по колену, я не получила травм. Хотя и их можно было избежать, будь я более внимательна. Глупые мыслишки о Ирвинге забивали мне голову. Вот это зря. Я его жалела, и иногда это ослабляло мою злость на него. А так не должно было быть. Или, наоборот, это означало, что я все еще не превратилась в его подобие.
Потом мы пошли с семьей и друзьями смотреть само соревнование. По правилам, скалолаз не имеет права смотреть, как прокладывают путь другие