Я же забыла представиться! Меня зовут Виолетта Зотова. Имя тоже подбирала старательная моя матушка. Отец поначалу был против, хотел назвать проще: Катей там, или Светой, но мама была непреклонна, и отец, после нескольких попыток прорвать мамину круговую оборону, сдался на милость победителя. Вот так я и стала Виолеттой, хотя полным именем меня звала обычно только мама и то, когда злилась, а в остальное время меня звали Лета или, как сейчас, на работе – Вилка. Так вот, глаза у меня зелёные, но не такие, какие привычно видеть на глянце журналов – яркие, насыщенные, притягивающие взгляд, а обычные, невзрачные, скорее даже какого-то болотного оттенка. Волосы у меня тоже совсем обычного цвета, его в парикмахерских часто называют «горький шоколад», с одной яркой прядью фиолетового цвета. Спросите: зачем она мне понадобилась? Отвечу – да надоело, что все принимают меня за парня.
По своей внешности я не питала никогда иллюзий – не страшная, но и красоткой не назовешь. Макияж – это не для меня, впрочем, как каблуки и платья. Скажете, чему тогда удивляться, что принимают за парня? В общем-то, нечему, но иногда обидно бывает. В школе я училась не хорошо, и не плохо, так, середнячок. Не интересно мне было зубрить, делать бесконечные домашние задания, слушать нудные объяснения учителей, при этом всеми силами стараясь скрыть скуку. Сидя в душном классе меня манило окно, точнее то, что за этим самым окном было. Я видела красоту в каждой капле дождя, в каждом листке, дрожащем на ветру и даже в бабушке, пригревшийся на деревянной скамейке под ласковым весенним солнцем. Красота была везде, мне так хотелось остановить мгновение и запечатлеть её. Сначала, меня тянуло взять карандаши и краски, нарисовать, сохранить всё то, что притягивало мой взгляд. Но, увы, врожденного таланта к рисованию у меня не оказалось, а учиться этому папа посчитал нецелесообразным. Вообще он скептически относился ко всем моим увлечениям, считая их бесполезной тратой времени. Что, по его мнению, было полезным времяпрепровождением? Очень просто – учёба, и еще раз учёба. А вот мама поддерживала меня во всех начинаниях. Стоило мне чем-то увлечься, как мама тут же строила великие планы на моё будущее, проча мне известность и славу. Я ей даже сначала верила, старалась оправдать возложенные на меня надежды, но проходило немного времени, и мы огорченно убеждались в том, что в данном увлечении я просто очередная посредственность.
Сколько я сменила за школьные годы секций и различных кружков – сейчас даже и не припомню, много одним словом. Надолго я задержалась только в двух: верховая езда и стрельба из лука. Почему такой странный выбор? Не могу сказать, может это страсть, а может интерес к необычному. Бывает, знаете ли, в наш век высоких технологий тянет на что-то старинное, необычное. Видимо поэтому я любила фэнтезийные книжки, там чаще всего действие разворачивалось в эпоху средневековья, но с примесью чудес, волшебства, а главное там всегда была любовь на вечность и счастливый конец. Читая книжки я частенько пропускала особо "слащавые" места, ну не верю я, что такая любовь, как там описывается, бывает на самом деле. А вот приключения, авантюры и битвы я читала взахлеб, порой даже спать не могла лечь пока не дочитаю интересное местечко в книге до конца. Ну и представляла себя в роли главного героя (именно героя, а не героини, героини все какие-то немощные и вечно попадающие в истории) мчащегося на верном скакуне сжимая в руке готовый к бою сверкающий меч, ну или тугой эльфийский лук. Почему эльфийский? Да давняя у меня страсть к этой ушастой расе. Они же идеальны: красивы, умны, живут долго, реакция секундная, в сражениях им нет равных. Не люди… ээээ, то есть не эльфы, а мечта любого. Ну да ладно, немного отошла от темы.
Так вот, школу я закончила, неплохо овладела стрельбой из лука и научилась уверенно чувствовать себя верхом на лошади. Дальше поступила в ВУЗ, далеко не в тот, в который меня отправлял папа. Не возникло у меня желание идти по стопам родителя – ну нет во мне предпринимательской жилки, зато тяга к прекрасному во мне не угасла, а с возрастом стала только сильнее. У папы было мало времени заниматься моим воспитанием, поэтому он с чистой совестью погружался в работу даже дома, водрузив весь этот сложный процесс на плечи моей хрупкой, часто витающей в облаках, мамы. Она и справлялась, как могла: потакала моим желаниям, покупала всё то, что мне захочется, благо папа зарабатывал прилично. Денег хватало и на то, чтобы мама не ходила на работу, и на то, чтобы не напрягалась дома, и, конечно, на содержание единственной дочери – то есть меня.
В семье я единственный ребёнок, после того, как мама, отмучившись девять часов, произвела меня на свет, сказала, что больше на это не решится – с неё хватит. А если папе мало, то пусть он сам и рожает. Папа родить сам не смог, так я и осталась единственным в семье ребенком. Поступила я, значит, обучаться искусству фотографирования, после чего с отцом вышел очень жёсткий скандал, месяца три мы с ним вообще не общались. Потом как-то незаметно всё вернулось на круги своя. Папа смирился с моим выбором, а я не шла в конфронтацию,