– Ну, ё…, – сказал он, ни к кому впрочем, конкретно не обращаясь. – Пойду, пассажиров выпущу.
Он достал мобильный телефон и стал кому-то звонить.
Я вспомнила, что у меня тоже есть куда звонить и полезла в сумочку. Заветный номер, слава богу, не был занят, или отключен. Прошло два зуммера, и знакомый голос весело произнес:
– Легки на помине, Валерия Михайловна. Ну, как там у вас дела. Есть ли новости?
– Есть, – пожаловалась я, изо всех сил стараясь сохранить бодрость в голосе. – Я машину разбила. Сильно.
– Как? – рявкнул гигант. – Где?
Я как могла, объяснила. Он коротко сказал, что едет и отключил телефон.
Вылезать из машины не хотелось совершенно, и я так и сидела, тупо уставившись на руль. Не смогла уберечь ласточку. Недели не прошло, а уже сумела ее угробить. Значит, грош мне цена, как водителю.
Мне хотелось завыть как волку, или как волчице. Только я не знала, волчицы воют или нет. Деньги у меня украли, причем чужие. Но я все равно купила машину, на совсем чужие деньги. И эту машину разбила! Ууууу! Как мне плохо! Ни машины, ни денег! Ууууу!
И голова болит, просто-таки раскалывается. Я потрогала место удара и обнаружила огромную шишку. А рука испачкалась в крови. Но я не испугалась, а решила, что так и к лучшему. Пусть хоть вся кровь вытечет. Тогда все проблемы рассосутся сами собой.
Но тут вернулся водитель маршрутки и сказал угрюмо:
– Я вызвал милицию. У вас есть страховка?
– Должна быть где-то в бардачке, – вяло отозвалась я и с тоской подумала, что надо бы заготовить какие-нибудь объяснения для Михаила, почему врезалась в маршрутку.
Может сказать, что у той не горели тормозные огни? Или колесо попало на что-то скользкое?
Увы! Я умею хитрить лишь в своей профессиональной деятельности. А как только мои выдумки начинают затрагивать другие сферы человеческой жизни, окружающие сразу это замечают. А уж что касается технической, или научной стороны! Тут у меня совсем слабо.
Так я и сидела за рулем раненой ласточки. Денег на ее ремонт нет. И занимать больше не у кого. Останется продать ее на разборку. Тут мне так стало жалко машинку! Да еще вспомнились пророческие слова Верницкого:
– ТЫ ВЕДЬ ЕЗДИТЬ НЕ УМЕЕШЬ! РАЗОБЬЕШЬ МАШИНУ И ОСТАНЕШЬСЯ У РАЗБИТОГО КОРЫТА!
Ууууу! Гад какой, ведь накаркал же, а? Ууууу! Завыла я на злую судьбину. И сама не заметила, как слезы потекли по лицу.
Вокруг нас разрастался затор – шум, гам, ни проехать, ни объехать. А я была одна, и никто не хотел за меня заступиться. Вот уж точно, скоро сказка сказывается, да не скоро дело делается. Целый час прошел, а к нам никто не ехал, хотя уже ощутимо стемнело и стало в два раза тоскливей.
Но вот, наконец, распугивая всех сигналом и зажженными фарами, вдали показались два черных джипа. Они остановились позади моей ласточки, и из них вышло сразу шесть человек. Первым шел Михаил.
Я