Повод для битвы. Конрад Непрощенный

держал свой любимый двуручный молот. Его окружал отряд из пятидесяти верных хускарлов – ветеранов Черных Кулаков. Остальной отряд тоже был Черными Кулаками, но только неофитами, новобранцами.

      Данте специально отрядил их для этой задачи – защите деревень на южной окраине Леса Воронов. Теодорих взращивал в своих людях гуманизм, благородство и стремление защитить тех, кто не мог сделать этого сам. Они были настоящими рыцарями в отряде наёмников и головорезов. Горячие речи Теодориха, который истово веровал в правильность своего пути, привели к тому, что Черные Кулаки стали самым настоящим братством, едином в своих стремлениях и желаниях.

      – Господин, они идут, – прибежал один из дозорных, запыхавшийся и уставший от бега по раскисшей земли.

      – Хорошо, отдохни немного и в строй. Мне пригодится каждый воин. Я больше не позволю пролиться невинной крови, – Теодорих стал массировать свои виски пальцами, закованными в латные перчатки.

      Он положил молот на плечо и пошагал на площадь деревни, где стояли его воины в боевой готовности. Жёлтые статуи его телохранителей-ветеранов двинулись за ним, словно единая стена из стали. Воины ободрялись и выкрикивали приветствия при виде своего командира. Он шел сквозь строй, где каждый норовил прикоснуться к нему своей черной перчаткой, словно он был какой-то диковинной зверушкой. Теодорих залез на эшафот, где обычно казнили преступников.

      – Братья! – голос Теодориха громогласно разносился по всей деревне, – Сегодня мы стоим здесь, потому что только мы можем остановить волну варваров, что хочет вырезать здесь всё живое. Сегодня мы отомстим за тех, чьи души мы не успели спасти. Сегодня мы остановим эту бойню здесь и сейчас! – Он высоко поднял в небо свой молот.

      На эту речь в знак одобрения завопили четыре сотни глоток, четыре сотни пар рук загромыхали оружием. Воины поспешно надевали шлема, застёгивали наплечники, проверяли крепления щита. Они готовились встретить врага.

      – Готт, займи укрепления на правом фланге, возьми полторы сотни воинов. Пидий, возьми столько же и смотри, чтобы нас не обошли справа. Кирилл, для своих нужд возьми оставшиеся полсотни воинов. И да, не забудь подать сигнал нашим… братьям, когда я скажу. Надеюсь, они его заметят при такой-то погоде. Я же с моими хускарлами займу центр наших позиций и угощу этих ублюдков своим молотом, – при упоминании неких «братьев» лицо Готта скривилось в гримасе отвращения. Лица остальных не выразили ничего. Они все отдали честь, стукнув кулаком по груди, и направились выполнять свои указания.