В последние годы проблема выживания в условиях длительного голодания населения блокированного Ленинграда вышла на новый этап изучения. И прежде всего потому, что в ее исследовании объединились историки, медики, биологи, социологи, архивисты и др. Здесь мобилизующую роль сыграла организованная в 2001 г. Архивным управлением Санкт-Петербурга международная научная конференция[267]. На этой конференции, в частности, был поставлен принципиально важный вопрос о физиологических и психологических предпосылках выживания в осажденном Ленинграде[268]. Выдвинутые для обсуждения положения о том, что «сильная мотивация выжить может породить необычное по силе волевое усилие преодоления смерти», что «устойчивая мотивация может способствовать преодолению алиментарной дистрофии»[269], на мой взгляд, имеют методологическое значение для комплексного изучения проблемы выживания в экстремальных условиях блокады. Хотя феномен выживания на грани жизни и смерти, как считают специалисты, не имеет рационального объяснения, ответы на вопросы, как и почему у ленинградцев в критические моменты выявились скрытые жизненные ресурсы, помогают понять этот сложный феномен.
Вероятно, постигнуть тайну поведения и помыслов ленинградцев в долгие дни блокады невозможно, и все же в результате изучения всего комплекса исторических источников, теперь нам известных, можно получить более или менее определенное представление о моральном климате в семьях, коллективах, об отношении блокадников к близким и незнакомым людям. Эти источники показывают самые высокие нравственные качества большинства ленинградцев. Январь 1942 г., когда в Ленинграде ежедневно умирало 3-4 тыс. человек, был самым страшным месяцем блокады, и потому он