Научные и научно-популярные произведения. Том 1. Военный аппарат России в период войны с Японией (1904–1905 гг.). Илья Деревянко

и беспомощности властей, в бесконечных и бесплодных совещаниях, в активизации либеральной оппозиции. С другой – ухудшившееся в связи с экономическим кризисом положение народных масс и, главное, их моральное разложение под воздействием либеральной пропаганды. В России назревала революционная ситуация, вновь поднялась волна терроризма. В то же время правительство проводило активную внешнюю политику, нацеленную на дальнейшее расширение границ империи. В конце XIX в. Россия получила «в аренду» Порт-Артур и Ляодунский полуостров. В 1900 г., после подавления «боксерского восстания» русские войска оккупировали Маньчжурию. Планировались широкая колонизация Маньчжурии и ее вхождение в состав России под названием «Желтороссия». В перспективе предполагалось двигаться и дальше: после Маньчжурии – захватить Корею, Тибет и т. д. К этому императора настойчиво подталкивал ряд приближенных, так называемая «безобразовская группа», получившая свое наименование от фамилии ее главы – статс-секретаря А. М. Безобразова. Тесно связанный с ней министр внутренних дал В. К. фон Плеве говорил военному министру А. Н. Куропаткину, сетовавшему на недостаточную готовность армии к войне: «Алексей Николаевич, Вы внутреннего положения России не знаете. Чтобы удержать революцию, нам необходима маленькая победоносная война»[11].

      Однако на Дальнем Востоке Российская империя столкнулась с Японией, имевшей далекоидущие, агрессивные планы относительно данного региона. Японию активно поддерживали США и Великобритания, поскольку широкое проникновение России в Китай задевало их колониальные интересы. В начале XX в. Япония заручилась союзом с Англией, сочувствием США, нейтралитетом Китая и начала активно готовиться к войне с Россией, широко используя иностранную помощь.

      Союзница России – Франция относительно дальневосточной проблемы придерживалась политики нейтралитета. О нейтралитете заявила с начала войны и Германия[#].

      Такова была международная обстановка в тот момент, когда в ночь с 26 на 27 января 1904 г.[12] японские суда атаковали Порт-Артурскую эскадру, ознаменовав таким образом начало Русско-японской войны.

      Сразу после этого по городам и селам полетели миллионы листков, телеграмм и официальных донесений, возбуждающих народ против дерзкого и коварного врага. Но народ, уже в значительной степени одурманенный знаменитыми либералами (вроде Л. Толстого), реагировал вяло. Правительство пыталось подогреть патриотические настроения, но безуспешно.

      Проводимые администрацией на местах мероприятия, как правило, не встречали никакого сочувствия[13].

      Лишь незначительная часть населения (преимущественно ультраправые, черносотенные круги) встретили войну с воодушевлением: «Загорелся на Руси великий костер, и покаялось русское сердце и запело»[14], – проповедовал 18 марта 1904 г. в Тифлисе грузинский епархиальный миссионер Александр Платонов.

      Начало войны вызвало оживление