ЧАСТЬ ПЕРВАЯ
ПРОВАЛИВШИЕСЯ В МОГИЛУ
Глава первая
СТАРВЯТНИК И ЗМЕЯ
Была седьмая ночь десятого месяца года 2994 от Рождества Спасителя. Одна из тех ночей, когда хитроумная нечисть и обезумевшая природа объединяются, чтобы досадить слабым и заблудившимся в поисках приюта…
Рваные тяжелые тучи проносились низко над землей, словно гигантские твари, неожиданные и угрожающие. Иногда их чрево исторгало ледяной дождь, струи которого были готовы отхлестать каждого, кто не спрятался или не удосужился как следует защититься. Ветер бился и стонал в темных кронах, обламывая ветви, разрушая гнезда, выпивая остатки тепла из трепещущих птичьих тел. Не был виден даже Глаз Дьявола, хотя обычно положение его желтого зрачка угадывалось в небесах сквозь самые плотные облака.
Духи ветра яростно штурмовали старинный дом семьи Ганглети, но не могли поколебать его толстые, поросшие мхом стен. Все, что им оставалось, – это выть в дымоходах, трясти дубовые ставни и метаться по двору, волоча за собой траурный шлейф из почерневших листьев и пепла.
Однако Слот Люгер, больше известный среди врагов под прозвищем Стервятник, почти не замечал дурной погоды. Вернее, она даже придавала его приключению некий драматический оттенок.
Он лежал в постели одной из красивейших и влиятельнейших женщин королевства Валидия, госпожи Геллы Ганглети, и, предавшись расслабленности после бурных ласк, размышлял о природе распутства… Трижды любовники поднимались к вершинам наслаждения, но теперь Люгеру хотелось уйти. Единственное, что его останавливало, – буря, разыгравшаяся в ночи. А ведь он собирался покинуть Геллу, приняв облик стервятника.
Здесь, в самой середине каменной башни, непогода давала знать о себе лишь завываниями ветра за окнами и приглушенным шумом дождя. В лиловой спальне Ганглети тихо потрескивали дрова в камине и колыхались от сквозняка сумрачные гобелены на стенах, оживляя уродливых, навеки забытых всеми героев.
Люгер не любил женщину, лежавшую рядом. Ее прохладное бедро касалось его бедра, но он думал о Сегейле, прислуге из трактира «Кровь вепря», и о том, как случайны капризы хозяйки жизни, именуемой судьбой.
Сегейла, по мнению Люгера, не уступала Гелле Ганглети в красоте и очаровании, и он хорошо представлял себе, насколько ярко мог бы расцвести этот цветок в соответствующем окружении, однако Сегейла получила в удел совсем иную жизнь. Сердце Люгера принадлежало служанке, но он был слишком знатен и слишком беден, чтобы открыто помогать ей.
Однако он не терял самоуверенности и всерьез надеялся когда-нибудь поправить свои дела. На мнение других ему было наплевать, к Сегейле он испытывал самые нежные чувства, при этом хорошо знал собственное непостоянство и не собирался ни в чем себя ограничивать. Он не выяснил еще мрачных тайн разоренного поместья Люгеров. Стервятник не сомневался в том, что в истории его рода нашлось бы место и для чудовищных преступлений, и для неправедных богатств, и для гнусного злокозненного колдовства.
Слот размышлял и о себе. Его любовь к Сегейле была осквернена его многочисленными изменами. Тут уж он ничего не мог поделать и утешал себя тем, что душой остается верен своей единственной настоящей возлюбленной.
То, что Люгер был распутником, не являлось для него откровением. Он побывал в постелях многих женщин, и это уже начинало надоедать ему. Бесконечная погоня за удовольствиями была для него просто способом бегства от самого себя. Слот искал новых связей отчасти от скуки, отчасти из-за того, что был излишне тщеславен. Но главной причиной, конечно, была скука. С Сегейлой Люгер не скучал, но он видел ее так редко!..
Он был последним и единственным отпрыском древнего рода Люгеров.
Его отец умер загадочной смертью в ночь рождения сына, и с тех пор никто никогда не видел ни одного из его тел. Люгер-старший был необуздан, слишком неравнодушен к женщинам, немного баловался магией и успел нажить себе немало врагов. В том числе и довольно влиятельных. Стервятник считал почти неоспоримым, что они и приложили руку к его смерти, но среди недоброжелателей Слота ходили слухи и о том, что распутный и коварный дух отца тут же вселился в сына.
Мать Стервятника умерла спустя три месяца после рождения ребенка, и его воспитала кормилица. В те времена никто не посмел лишить Слота его родового поместья, да это было бы и бессмысленно – магия древних Люгеров была так сильна в этом средоточии воинственности и порока, что чужак не протянул бы здесь и недели.
Сын кормилицы Слота, Газеус, несмотря на то что