Но надо же различать. Да, и там был акт выслуживания-вылизывания – но газета, выходя в такой позиции перед читателем, рисковала своим добрым именем и честью. А ныне выставлять то былое, может быть вынужденное холопство в качестве своей сегодняшней доблести – нечестно и низко.
«Классика…»
Однако я странным образом благодарен редакции за это ее безусловно неприглядное действие. Очень своекорыстное, чисто авторское чувство. Ведь я бы не решился честно и прямо выразить свою оценку неуемного услужения нынешней «Комсомолки» шкурным интересам кремля – слишком сильна ностальгическая память. А в микрособытии с «Рагу из синей птицы» все, как на ладони, выявилось. И я сейчас с легким сердцем могу выразить потаенную надежду. Пройдут эти – нет, не окаянные, а просто мерзопакостные – дни и обязательно вернется время, в котором «не боятся правды как таковой, ее знают и чтут», и будет «шанс побеждать красивым и умным, пусть и с поколоченными в драке башками» (цитаты из текста моей Галины, посвященного российской журналистике). Может быть, тогда новые даровитые мастера нашего дела помянут нынешних обитателей «шестого этажа» – за то, что просто сохранили славный «бренд». И возродят «старозаветные» традиции Инны Руденко, Василия Пескова, Ярослава Голованова и их соратников, всегда умевших сохранять профессиональное достоинство и порядочность.
Вторая глава
I
Что же ты не хочешь войти в интернет? Знаешь же, что при вашей какой-то уродской связи я могу поговорить с тобой только по скайпу. Короче, поздравляю тебя с днем рождения. Живи долго и, желательно, с душевным спокойствием.
Это было мое последнее, электронное, письмо Сашке, нашему сыну, жившему в Израиле, отправленное в день его 56-летия. За 23 года до этого он со своей семьей уехал туда на ПМЖ. И, пожалуй, все это время мы с Галей слышали одно и то же его сетование: не с кем поговорить! Его страстью, еще с детства, были беседы с нами. При любой тематике, даже самой бытовой, он изощрялся увести их в некую философию, увидеть поводы для полемики, с увлечением спорить, время от времени нас же еще и как бы увещевая: поговорим же спокойно! В случаях, когда терпел поражение, обычно говорил: «Все равно я среди нас всех умнее».
По словам Сашки, самой крутой его ностальгией была тоска по этим словесным утехам. Они были для нас одной из главных семейных… отрад.
Существование вдалеке, в разных странах, естественно, не способствовало укреплению отношений между ним и мной. Но уход Галины из жизни сильно сблизил нас. И был вполне естествен мой совет: «Хорошо бы, чтоб тебе кто-нибудь поставил на компьютер скайп. Мы могли бы тогда разговаривать, минуя телефон». Ответ: «Насчет присоединения моего компьютера к фигне, позволяющей говорить с тобой свободно по телефону, поговорю с Сашей». Саша – это Сашкин сын, наш