Огромный, черный коршун по имени Тромб, радовался и с довольным видом, предвкушая удовольствие, похлопывал крыльями. Его темные, круглые глаза сужались от избытка охватывающих его радостных чувств. А радоваться ему было от чего. Не однажды Тромб пытался сделать сбитых в стаю птиц своей добычей. Он часто кружился вокруг нее, высматривая откуда нанести удар. Иногда это ему удавалось, и он успевал схватить отбившуюся от стаи птицу. Но мудрый Прозор чаще всего принимал меры, как только появлялся этот коварный хищник. Десяток самых сильных из стаи птиц набрасывались на Тромба и тот едва успевал ретироваться, пощипанный и побитый.
Вот однажды, после очередной трёпки, Тромб решил разделаться со стаей, чтобы быть сытому без особых трудов и на долгое время. Но как это сделать, что придумать?
Долго думал, не одну ночь. Днем то размышлять некогда, заботится надобно о хлебе, несущим. Наконец придумал и стал действовать, не откладывая на долгое время.
Высмотрев одного, отбившегося от стаи голубя, который в одиночку поклевывал рассыпанные из щелей грузовика зерна на колхозном току, не приглашая к обеду товарищей из стаи, Тромб камнем спикировал и тот не успел опомниться, как оказался в острых когтях хищника. Дикий клёкот от боли и обиды не напугали Тромба и вскоре он его унёс и спрятал на чердаке одиноко стоящего в стороне сарая. А чтобы не смог сразу улететь обратно, ударом клюва поранил крыло несчастному голубю. Сделав это черное дело, Тромб направился к своей старой подруге, повелительнице тьмы «Протьмине». Искал не долго, знал где она отдыхает днем.
– Окажи услугу – обратился он к ней – я тебе потом оплачу сторицей.
На большие пакости та была большой мастерицей и Тромбу долго уговаривать ее не пришлось.
– Что надобно сделать, дорогой? – спрашивает она его, щуря большие темные глаза от света.
– Сделай так, чтобы сегодня ночь была темной-претемной, и чтобы ничего вокруг не было видно.
– Все будет сделано, как ты пожелал – пообещала тёмноокая проказница и прикрыла свои темные очи от усталости.
Тромб с нетерпением ожидал окончания этой жуткой, темной ночи, когда на небе не видны были даже звезды, а Луна от страха спряталась за густые тучи. Не сомкнув глаз, стервятник, еще и еще раз обдумывал свой коварный план. Свежая голубиная кровь будоражила его, и он то и дело проглатывал подступающую слюну, словно голубь глупый уже в его когтях.
– Пора – решил коршун, когда пошла вторая половина ночи. Он взлетел и направился к сараю, где находился несчастный пленник. Злобно зашипев и окончательно запугав жертву, от страха забившегося в угол чердака, Тромб проговорил: – На крыше и чердаке дома дьяка Сидора заготовлено много зерна для гусей. Вашей стае завтра до обеденного времени нужно его поклевать, сколько сможете.
– Чего это ты такой доброй – робко спросил голубь, набравшись смелости и чуть не умирая от страха.
– Не твоё дело. Если не передашь просьбу, то я тебя уничтожу, – запугал голубя стервятник.
Ничего не оставалось несчастному, как только согласится.
– А как же я помогу? – спрашивает он.
Злорадная ухмылка скользнула у коршуна: «Я тебя доставлю сам».
Снова сцепил он острыми цепкими когтями голубя и понес его туда, где располагалась стая, укрытая темной ночью. От страха тот не мог даже пищать, не то, чтобы сопротивляться.
Острый глаз коршуна рассмотрел в мгле то место, где постоянно обиталась стая голубей. Снизившись, он подлетел к крыше заброшенного, но обитаемого голубями, дома, он разжал когти, и небесный посланец упал на доски ската. Кое-как вскарабкался и забрался во внутрь чердака. Услыхав редкое сонное воркование отдыхавших, родных собратьев, немного успокоился и задремал, то и дело вздрагивая от снившихся кошмаров. Но вот наступило утро нового дня, неотвратимое и солнечное. Лучи Солнца пробились сквозь щели крыши и разбудили голубиную стаю. Наступало время завтрака, и голуби зашевелились, соображая куда направится.
Несчастный голубь-подранок с ужасом смотрел вокруг себя, на своих товарищей, не решаясь сделать то, что велел Тромб. Ему казалось, что он сразу умрет после того, когда скажет такое. Но страх смерти оказался сильнее, и он наконец решился:
– На чердаке дома дьяка Сидора много запасов зерна, – тихо проговорил он. Гул воркования стих и все прислушались к словам, так как там прозвучало волшебное слово «Зерно». А это было то, о чем мечтал каждый проснувшийся голубь стаи. Поверила стая на слово своему товарищу, и дружно вылетев из чердака, сосредоточилась на опушке леса, присматриваясь к дому дьяка и выбирая нужный момент, чтобы направиться к заветному чердаку. Хитрый и к тому же коварный Тромб прекрасно знал, что дьяк Сидор смертельно болен неизлечимой болезнью.
Подслушав разговор прихожанок, которые в разговоре проговорились о том, что в этот день слуга божий отдаст