После смерти жены он частенько томился без сна час-другой, но чтобы так! А как тут уснёшь?! – бесился он, – кто бы сумел давить храпака, зная, что послезавтра его ждёт самоубийство при отягчающих обстоятельствах?! Настоящее самоубийство, форменный суицид! Каким ещё словом можно это назвать, когда обычный пенсионер, подрабатывающий сутки через трое сторожем на вокзале, влюбляется в молодую бабёнку, фигуристую, грамотную, но главное замужнюю и живущую не где-нибудь, а в Мюнхене! Разве это не самоубийство, ехать при всех этих отягчающих обстоятельствах к ней и не только чтобы увидеть, а предложить руку и сердце?!
Есть ли у него шанс? Конечно! Если не смотреть в паспорт и в зеркало, а заглянуть в это самое сердце, тогда у него стопроцентный шанс, вообще дело решенное – Яночка обязательно уйдёт от мужа к нему. Пусть не на днях, но в ближайшее время, потому что нет в мире сильнее чувства! И не спастись ей от этого огня, надо лишь прикоснуться, поджечь свечечку и начнёт она плавиться, потечёт горячей струйкой…
Красивая чертовка, как Ангелина Вовк, и умная как Хакамада, но при чём здесь всё это?! Тут любовь, та самая, которой все возрасты “поПкорны”, будь она неладна!
***
Яна заметила этого автора на своей странице стихов незадолго до Нового года. “Алексей Петров 19” написал ей то ли рецензию, то ли комментарий на стихотворение о немецком порядке. Неравнодушно так отозвался, – подумала она, – служил наверное в Германии или бывал когда-то… Она привыкла, что мужчины ей пишут. Социальные сети – это же сайты знакомств, где люди встречаются, влюбляются, женятся. Да, она замужем, но небольшой флирт для повышения самооценки ей не помешает. И что в этом криминального? Обручальное кольцо на безымянном пальце не отменяет желание нравиться. И вообще, на то он и сайт, чтобы люди там общались!
На самом деле автор с таким заурядным именем, да ещё под номером, ушел бы мальком сквозь сеть её памяти, если б не проголосовал на стихотворном конкурсе, в котором она принимала участие. Голос оказался для жюри решающим и позволил ей получить главный приз. Правда, Яна почувствовала, что как бы осталась должна этому “литературному герою”, вспомнив антиутопию Е.Замятина “Мы”, где люди жили под номерами. У Яны на этот счёт имелась целая теория, она считала, что все неординарные личности обладают запоминающимися именами, несут свой нейм-код и вынуждены ему соответствовать. Например, Вольдемар Минетович, один из её поклонников на сайте, мог бы легко стать Вольдемаром Михайловичем, но что тогда осталось бы от его экстравагантного отчества? В то же время, невыразительные Ивановы, Петровы и Сидоровы теряются в массе, от них никогда не знаешь чего ждать и не понимаешь кто за ними скрывается.
Спустя пару дней, Алексей написал Яне личное сообщение, просил оценить профессиональным взглядом, не смотрится ли плагиатом его сказка в стихах. Отказать? Но он же ей помог. После этой просьбы последовала ещё одна, потом ещё и ещё… Яна начала злиться – что он себе позволяет? Почему она должна это читать, да ещё комментировать? Ей что, больше заняться нечем?! Это же всё равно, что пасечнику давать пробовать соседский мёд! У неё самой вон сколько ульев! Словно уловив её настроение, Алексей перестал присылать ей рифмованные строчки, зато начал регулярно делать комплименты. Вот это другое дело, – подумала она с удовлетворением, – давно бы так.
К слову сказать, Яна мучительно долго никак не могла определиться с именем для нового воздыхателя. Все Алексеи, в её представлении, начиная с младшего брата Лёхи и заканчивая бывшим коллегой Алексеем Сергеевичем, казались ей недостаточно темпераментными, страдающими дефицитом жизненной энергии. Поэтому она старательно выдумывала жениху милое прозвище, одновременно, пытаясь сломать давнишний стереотип. Пришлось даже спросить Алексея, как его называла жена? Лёнечка, – ответил он. Ну, ладно, Лёнечка, так Лёнечка.
В конце-концов Лёнечка признался Яне в любви и на правах штатного ухажёра принялся преследовать её на сайте, регулярно подогревая пробудившуюся ревность традиционными средствами. Нет, он не злоупотреблял, а лишь немного повышал градус переживаний – две-три рюмки коньяка “помогали ему успокоиться”. При этом Яне такой тотальный контроль и ревность пришлись совершенно не по вкусу. Она быстро объявила “параноику” диагноз и в одностороннем порядке прекратила переписку. Но Лёнечка уже попался на крючок – он клялся и божился, кричал и плакал, требовал и умолял, и Яночка его простила. Да, простила! Конечно, как не простить, когда мужчина сходит по тебе с ума? Не от футбола, не от политических новостей, а выбрал тебя и буквально сохнет?!
Муж есть муж, но кто скажет, что в семейной жизни сохраняется страсть? Кто, живя бок о бок, желает мужа-жену до дрожи в коленках? Семья – это единый организм, об этом ещё Платон писал в пятом веке до нашей эры и ничего не поделаешь. А Лёнечка, пусть немолодой, но такой симпатичный