– Это анафилактический шок, – пробормотал историк, устало опускаясь на лавку.
– Чего? – не понял Михайло.
– Аллергия у него была, вот что.
– Все равно не понимаю.
– Не мог он переносить или мед, или хмель, или их сочетание. Там понятнее?
– Надо же, беда какая, – староста покачал головой и осторожно опустился рядом с Марселем. – А что теперь делать-то? А, Баламошка? Наверное, нужно этим черненьким-то рассказать обо всем, да? А то не по-людски как-то.
– Конечно, – криво усмехнулся историк. – Иди, сообщи. Может быть, пока они тебя рубить будут, мы с Курьяном успеем убежать. Иди-иди.
– Зачем меня рубить? – испугался Михайло.
– А ты думаешь, они станут разбираться в том, кто прав, а кто виноват? Пискнуть не успеешь, как они тебе башку оттяпают. Нет, нужно что-то другое придумать.
Курьян подошел к полатям и, стараясь не прикасаться к покойнику, клонился над ним. Когда он выпрямился, на его лице было странное выражение.
– Что? – вздохнул Марсель.
– Я тут подумал… – начал мужик. – Раз уж так вышло, то, может быть, тебе и дальше им притворяться? Нет, ты не подумай ничего такого, я не хочу, чтобы ты за всех отдувался. Но другого выхода у нас вроде бы нет. Как считаешь?
– Что ты такое несешь? – накинулся было на Курьяна староста, но Марсель его остановил:
– Нет, он прав. Выбирать нам, на самом деле, не приходится. Я уже и сам думал об этом, но все никак не решался. Похоже, мне придется некоторое время побыть Кириллом, посланником греческой православной церкви, тут уж ничего не поделаешь.
– А и делать ничего не нужно, – возбужденно зашептал Курьян, присаживаясь рядом. – Нацепишь опять на лицо эту штуку, и тебя никто не признает. Я сейчас посмотрел на покойничка, так он один в один ты. Даже шрам на щеке есть. Роста вы примерно одинакового, так что на первое время сойдет. А по пути сбежишь, а? До Киева целый день ехать, небось, представится случай. Остановитесь где-нибудь, скинешь одежды – и никто тебя не узнает, пойдешь своей дорогой. Как считаешь?
Выслушав доводы мужика, Марсель кивнул, думая о своем. Все это, конечно, было хорошо – и даже вполне могло сработать, если ничем себя не выдать по глупости. Но Курьян не знал главного: Кирилл был нужен Киевской Руси. Без него все могло пойти в совершенно другом направлении. Конечно, новый путь мог оказаться и более удачным, но этого никто не мог сказать наверняка. Так что нет, друг мой, подумал ученый, придется мне идти до конца. И не мне одному.
– Вот что, – наконец, кивнул он. – Сделаем так, как ты сказал. Но внесем некоторые изменения.
– Какие? – мужики склонились над столом.
– Курьян, ты поедешь со мной. Одному мне не справиться.
– Если так нужно… – было видно, что здоровяк