– И тебе тоже, – понимающе улыбнулась мама.
Родители Алика и Стаса и вовсе не возражали: они считали, что детям всегда полезно пообщаться со старшим поколением.
Эта троица мальчишек ещё с первого класса дружила, что называется, «не разлей вода», за что их прозвали «тремя мушкетёрами». Заводилой у них был русоволосый и сероглазый Стас Белоконь. Учился он неважно, зато не страдал отсутствием силы и храбрости, и постоянно мечтал о подвигах и тайнах. Ещё в пятилетнем возрасте он здорово напугал маму, когда, пожалев плачущую девчонку, забрался за её котёнком почти на самую верхушку дерева. Котёнка он достал, но при этом сильно поцарапал руку. А когда мама начала мазать царапину зелёнкой, гордо заявил:
– И совсем не больно!
Друзья Стаса – худощавый темноволосый Алёша Новиков и голубоглазый блондин Коля Стрижнов – были более сдержанными, но тоже ничего не имели против приключений. Причем Ника, в отличие от приятелей, хорошо учился, чем очень удивлял Стаса, который искренне считал, что «сила уму не товарищ», и только «дохляки в очках» вроде их одноклассника Саши Андреева могут быть зубрилами и отличниками.
Итак, в первый же день осенних каникул ребята отправились на «Таганскую», где жил дедушка Ники. Конечно, у Ивана Павловича Стрижнова было много чего интересного, но главное место в квартире занимала небольшая, но тщательно подобранная коллекция холодного оружия.
– Иван Палыч, это сабля или шашка? – спросил Алик.
– Ни то и ни другое, – ответил дед. – Это катана, японский меч самураев.
– Ух ты! – протянул Алик.
– Меч? – удивился Стас. – Но ведь мечи бывают прямые! И обоюдоострые! А у этого заточка односторонняя, и искривлен немножко…
Дед улыбнулся.
– Не все мечи одинаковы, мой мальчик. Этот меч – настоящее произведение искусства, но помимо этого он ещё и грозное оружие. Между прочим, он выкован аж в пятнадцатом веке.
– Ни фига себе! – присвистнул Стас.
– А откуда у вас столько оружия? – с любопытством поинтересовался Алик.
– Да так, собирал потихоньку. А началось всё как раз с этой катаны.
– Здорово! Расскажите, пожалуйста, – попросил Стас.
– А, я помню! – воскликнул Ника. – Тебе подарил её какой-то японец…
– Ничего себе! – удивился дед. – Ты же совсем маленький был, когда я рассказывал эту историю. Неужели что-то помнишь?
– Совсем немножко, – признался Ника. – Ты сейчас снова расскажи, ладно?
– Ну хорошо, – сдался дед. – Только сначала, Коленька, иди поставь чай.
Ника умчался на кухню.
Через несколько минут все четверо сидели за столом. Ребята грызли печенье и запивали его горячим чаем.
– Было это давно, – начал рассказывать дед, – почти шестьдесят лет назад, в 1945 году. Мы тогда воевали с милитаристской Японией. Надеюсь, вы хоть что-нибудь об этом знаете?
– Ну-у, – протянул Стас.
– Во время второй мировой войны Япония воевала на стороне фашистской Германии и Италии, – пришёл ему на помощь Ника.
– Верно, – сказал Иван Павлович. – Ладно, подробности вы потом в школе на уроках истории узнаете. Так вот… Я тогда служил на военном катере. Однажды разыгрался сильный шторм. Мы увидели болтавшуюся на волнах рыбацкую лодочку. Она была уже наполовину затоплена водой и каким-то чудом ещё держалась на плаву. В лодке оказалось пять человек, но прежде чем мы успели помочь, двое из них вывалились за борт и утонули. Остальных нам удалось спасти. Как мы потом узнали, в лодке перевозили раненых, которые боролись против милитаристского режима. Все трое долго были без сознания, бредили. Мы ухаживали за ними. Наконец наши заботы подняли их на ноги. Я подружился с молодым японцем по имени Торао. Торао Синсура. У него при себе был какой-то продолговатый ящик, с которым Торао в буквальном смысле не расставался. Даже когда мы вытаскивали его из затопленной лодки, он из последних сил цеплялся за этот ящик. Однажды я не сдержал любопытства и спросил, что это такое. «В этом ящике хранится древняя реликвия нашего рода, – ответил мне Торао. – Главы нашей семьи всегда носят её при себе. Это самое дорогое, что у меня есть». С этими словами Торао открыл ящик, и я увидел вот этот самый меч, аккуратно завернутый в материю. «Это катана, – объяснил молодой японец. – Изготовлена она в пятнадцатом веке, и с тех пор путешествует по миру, оставляя за собой кровавый след. Я берегу этот меч, потому что он был преподнесён в дар моему доблестному предку». «Как же это произошло?» – спросил тогда я, и Торао рассказал мне такую историю…
Иван Павлович ненадолго прервался, чтобы отхлебнуть уже остывшего чая, а потом продолжил рассказ:
– Вообще-то, я не очень хорошо знал японский язык… А сейчас и подавно, забыл даже то, что знал. Но рассказ Торао я понял. Правда, времени много прошло, кое-что подзабылось… Да и не мастак я рассказывать… Перескажу как смогу, уж не обессудьте…
Произошло это в конце шестнадцатого века. Тогда род Торао был богат и знатен, а