Вместо вступления
Я все чаще захожу сюда, в этот странный кабачок, где собираются персонажи, мои и чужие. Точнее, закрываю глаза – и я уже тут. Я не знаю, где это, но, наверное, рядом с тем местом, где поселились Булгаковские Мастер и Маргарита. Во всяком случае, хозяин утверждает, что они заходят иногда. Здесь очень уютно. В камине всегда пылает огонь, а из кухни доносятся запахи блюд всех эпох и народов. Сидя за столиком в углу, я слушаю истории вымышленных мной персонажей. Потом записываю их: то гусиным пером на пергаменте, то острой палочкой на мягкой глине. В моих произведениях нет ни капли вранья, только правда и немного кристально чистого вымысла. Фамилии, города, адреса и явки, а также синий цвет – все придумано мной!
Мои персонажи… Я их очень люблю. Простые и сложные, хорошие и не очень, живущие на страницах моих книг, и приходящие сюда время от времени, чтобы рассказать мне очередную историю. Иногда они выходят из-под контроля, делают, что хотят и что попало, и мне приходится следовать за ними, иногда даже в ущерб логике повествования.
От некоторых посетителей кабачка интригующе пахнет морем, порохом, кожей и лошадьми, но это – не мои. Эти из книг Дюма, Джэка Лондона, Александра Бушкова. Я пишу про эпоху семидесятых и мои персонажи, естественно, тоже оттуда. Спросите, почему семидесятые? Да потому, что, выражаясь словами во-он того дядьки из какого-то фильма, через два столика от меня: «Я тогда был молодой и красивый. А теперь я только красивый». Я хорошо все помню, как тогда было.
Жена моя, прекрасная Беатриче, (в другой реальности её зовут иначе, но здесь – только Беатриче!) иногда заходит проверить, не шалю ли я, и уводит меня домой, если я напиваюсь и начинаю петь неприличные песни. Особенно не любит она, когда я сижу в компании Портоса, как сейчас. Ей кажется, что барон дю Валлон де Брасье де Пьерфон плохо на меня влияет. Выражаясь новым русским языком: типа, спаивает конкретно! … У хозяина, кстати, не переводится отличное бургундское, рекомендую! И подают его о-очень симпатичные официанточки! Комсомолки, спортсменки… просто красавицы! … По-моему, Беатриче немножко ревнует меня к моим женским персонажам, хотя, клянусь Пишущей Машинкой, у меня никогда ничего с ними не было… почти.
А сегодня что-то маловато посетителей! Ах, да… Понедельник, потому что! Что ж, Читатель, вот очередная история. Сейчас… отхлебну сперва из кружки, чтобы не дать себе засохнуть!
Часть первая: Пенсионер
Глава первая
Пенсионер дядя Яша был человеком увлекающимся, если не сказать азартным. Собирал монеты. Коллекция у него была не то, чтобы большая, но и не маленькая. Два – три раза в неделю он ходил в клуб этих… как их… нумизматов. Интересовали его, как патриота, монеты русские, и кое-что интересное осело за много лет в его альбомах (не знаю, правильно ли я выразился, может, это по-другому называется. Кляссеры, это ведь, для марок?). Были у него и каталоги. Два. Один – изданный в СССР, другой – зарубежный, на немецком языке, привезенный аж из самой Швейцарии соседом по лестничной площадке Вивравенаном Харитоновым, работавшем шофером в посольстве (Вивравенаном его назвал папа – инструктор райкома ВЛКСМ. Расшифровывается – ВИхри ВРАждебные ВЕют НАд Нами. Впрочем, он охотно откликался на имя Веня). Дядя Яша долго улещивал его, поил водкой под домашние грибки с жареной картошкой, хотя сам водку не любил. Каталог был сильно нужен! Веня был не прочь оказать соседу любезность, но все упиралось в валюту. В середине семидесятых за валюту было очень строго. Ни-ни! Тюрьма, да! Ещё и с конфискацией! Да и негде купить швейцарские франки, редкие оне в Союзе.
– Пойми, Петрович, ну, не могу я на свои купить и тебе привезти! Там каждый сантим на счету, всё тратим, чтобы что-нибудь себе привести, в комиссионку сдать. А драть с тебя советскими совесть не позволяет.
– Сколько же он стоит франками, слушай, Веня?
– Да уж франков сто… или больше. Только ты на курс газеты «Известия» не смотри, там за сто франков можно такое купить, что здесь за тыщу с руками оторвут.
Гениальная мысль осветила вдруг дяди Яшин мозг лучом утреннего солнца в темном царстве: а если наоборот?
– Во, слушай, я тебе фотоаппарат дам! «Зенит 3М» с объективом «Юпитер». Если его там… тово… то хватит, наверное?
– Хватит за глаза, еще, может и останется немножко…
Веня лукавил. За такой фотоаппарат в Женеве можно было купить два каталога.
– Ну! Вот и договорились! А что останется, слушай, возьми себе за хлопоты!
Вивравенан поломался ещё немного для важности и согласился. Так у дяди Яши появился авторитетный каталог, которым он, по доброте душевной, позволял пользоваться всем, кто попросит. Впрочем, только из своих рук.
В клубе его уважали и просили частенько быть третейским судьёй в спорах.
– Пойми