© Сергей Е. ДИНОВ, 2017
© М. З. Серб, дизайн обложки, 2017
© М. З. Серб, фотографии, 2017
ISBN 978-5-4490-0295-2
Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero
Об авторе
«Пойду, поймаю образ на перо», 1979 г.
Экслибрис, 1991г.
Сергей Е. ДИНОВ,
автор сценариев анимационных, документальных, художественных фильмов и телевизионных сериалов, романов «СВЕРЧОК ДЛЯ ДЕВОЧКИ» (в редакции издательства ЭКСМО: «ЛОХ И БАНДИТЫ», «ЛОХ – ДРУГ БАНДИТОВ», «МЕШОК БАКСОВ И НЕМНОГО РУБЛЕЙ», «ГОП СО СМЫКОМ»), романа «БАРЫШНЯ С ПЕТЛЕЙ НА ШЕЕ» (журнал АСД), «МАСКАРОН», «НЕВОЛЬНИЦА», «ВЫПОЛЗИНА», киноромана «БЕЗДОНКА», сборников рассказов «ДАЛЬНЕЕ НЕБО», «ЛУТКОВА ИЗБУШКА» и др.
Книга Первая. КУКУ-ОБА1
Из серии «Дневники 90-х»
Основано на реальных событиях.
По давней литературной традиции стоит предупредить читателя, что…
Все персонажи повествования вымышлены и любое возможное совпадение с реальными людьми совершенно случайно.
К узнаваемой местности вымышленное действие не стоит привязывать слишком серьезно.
От автора
«Отряд бросился на бронепоезд, зачумленный последним страхом, превратившимся в безысходное геройство».
Мятая-перемятая «общая» тетрадка в 96 листов, в коричневой, клеенчатой обложкой, прошитая грязными суровыми нитками попала к автору повествования не случайно. Досталась по наследству. От друзей, которые стали прообразами персонажей.
«Хулиганские зарисовки балбесов, попавших под бандитский замес в горячих 90-XXL».
Такова была надпись шариковой ручкой на заглавном листе в качестве эпиграфа.
– Что там всё карябаешь, борзописец? – как-то спросили Артура, по прозвищу Бальзакер, его друзья по вынужденным приключениям.
– Путевой дневник, – ответил записыватель и добавил многозначительно:
– Заверну в пакет. Суну в склеп второго века до нашей эры. Засыплю землей. Вдруг отыщут и кому-то сгодится?
Компания расположилась на бревнышках перед костром на высоком утесе побережья моря. Краснокожие, распухшие от пьянства и палящего солнца их лица, будто индейские маски, застыли в недоумении перед катаклизмами беспутной жизни. Сутулый, стриженый налысо гуманоид Бальзакер терпеливо водил шариковой ручкой по листочку бумаги. В мерцающем оранжевом отсвете костра близоруко щурился, присматривался к кривым строчкам, терпеливо продолжал свое бессмысленное, как казалось, занятие.
– Кому сдалась твоя дурацкая писанина?! – задирались друзья.
– Потомкам, – иронично отвечал Бальзакер.
Некоторые были знакомы с творчеством незадачливого актера и сценариста… со слов самого написателя. Отпечатанные на пишущей машинке «Юность» листы, исписанные кривым почерком ученические тетрадки, пачками отлеживались у Бальзакера в картонных ящиках из-под конфет и печенья. Написатель никогда, никому ничего не давал почитать. Боялся злобных оценок и отзывов, боялся, что украдут сюжеты.
– Не будет у тебя потомков, трусливый, паталогический холостяк.
– Даже самый ничтожный человек – это дневник жизни, – философствовал Бальзакер. – Он достоин, чтоб его вспомнили, и не должен исчезнуть бесследно.
– Кто? Дневник или человек?
Бальзакер промолчал, продолжал накарябывать в тетрадке путевые заметки.
«Замерший Азов серебрился под луной чешуйками гигантской рыбы, что всплыла в волшебную полночь», – прочитал Точилин через плечо сочинителя.
– О! Да ты у нас сказочник, Бальзакер?! – приятно удивился Точилин.
– Хочется сделать жизнь красивой… хотя бы на бумаге, – мечтательно прошептал Бальзакер.
Через три дня Артур бесследно исчез. Пошел окунуться, как он выразился. Скорее всего, – утонул в мутном волнении Азове или странном озере, пугающим своим спокойствием, что замерло среди глины и камышей каплей метров сто на пятьдесят на утёсовой террасе азовского побережья. По слухам, озеро было метеоритного происхождения. Образовалось миллион лет назад.
90-е годы прошлого столетия было уникальным временем становления бандитского капитализма в России, передела власти, собственности, территории и личности.
Бурные девяностые нынче сидят в креслах двухтысячных. Для вольных художников кресла чиновников и в прошлом, и настоящем ровным счетом ничего не значили. Кресла они считали упокоением для жирных задниц и ненасытных желудков. Период откровенного бандитизма оставался для истинных художников своеобразной эпохой Возрождения