– Если они высадятся снова, мы даже не сумеем дать им генеральное сражение, – не раз говорил мне герцог. – Легионеры будут гнать нас, как собаки лис, мы будем только огрызаться, и снова придёт день, когда собаки нас загонят, загрызут, а наши головы пошлют хозяевам.
Но время шло – никто не нападал на нас. И герцог понял, что за это нам следует благодарить самих врагов, сказать точнее, их политические дрязги. Очевидно, рассудил он, у первого министра Марцеллина нет возможности начать ещё одну войну, видать, некрепко он сидит в своем дворце!
Стало быть, нам выдалась новая передышка. В том, что амореи рано или поздно попробуют вернуть нас под своё имперское ярмо, герцог не сомневался ни секунды. Поэтому об армии была его первая забота. Он разослал верных людей в те части света, где меньше опасались амореев, – на острова эгейского архипелага, в Верингию и Каледонию, к склавинам и степным кочевникам. Ему нужны были сильные вои, но не такие, которые сражаются единственно ради звонкой монеты и мать свою готовы обменять на аморейские оболы. Само собой, бесплатно с амореями мало кто станет драться; осознавая это, мой государь опустошал запасы предков: всё золото и серебро, что оставалось, он направлял в оплату новых воев, а также на закупку снаряжения и провианта.
Тут тоже приходилось действовать умело, скрытно: купцы с иных земель к нам ехать опасались, а наших всюду притесняли, никто не продавал им ничего и ничего у них не покупал. Было яснее ясного, никак не обошлось без амореев! Известно, царствуют они в торговле, словно боги в Вальхальлле! Нам приходилось заводить дела исподтишка, через третьих лиц. На этом мы много теряли, на наших бедах наживались лихоимцы, но выбора у нас не было. Мы продавали дорогие вещи предков, взамен же получали шанс.
Особенно нам помогли эгейские пираты. Люди это странные, на мой взгляд. Начать с того, что многие среди пиратов были амореи, отверженные, как Ульпины, но, к счастью, вовсе не кудесники. Ещё среди пиратов обретался всякий сброд, будто со всех краев огромной Ойкумены; встречались там привычные нам греки, великие искусники морского ремесла, но были также удивительные люди с косым разрезом глаз, умеющие драться пальцами, точно ножами, и лазать по деревьям, как коты; ещё среди пиратов были черномазые, похожие на лестригонов-людоедов, и карлики, жующие траву, наконец, встречались там светловолосые гиганты, имеющие наглость утверждать, что мы, гордые галлы, от них произошли!
Эгейские пираты амореев опасались, поскольку против их военных кораблей пиратские посудины все равно что мужик с вилами против тяжеловооруженного рыцаря. Несмотря на своё подавляющее превосходство, амореи отчего-то позволяли пиратам жить и лиходействовать