Северная сказка. Татьяна Владимировна Павлова

де картошку да капусту, лук да горох, морковь да репу. Охотились на зверя лесного, да на бобров, да на птицу дикую. Собирали в лесу грибы – рыжики, маслята, грузди и волнушки, да и по ягоды иногда успевали – брали клюкву, бруснику, землянику, малину и морошку. Фрол больше по плотницкому делу управлялся, да и столярничать любил, всегда у него при себе остро отточенный топорик за голенищем сапога имелся. Петр же гончарное искусство освоил в совершенстве, глина у него особый звон издавала, собственный голос приобретала. Любил он для ребятишек игрушки выделывать: и лошадки раскрашенные, и олени с ветвистыми рогами и тютьки – свистульки в образе птичек. Любил он и из бересты вещицы разные мастерить. У Данилы же был особый дар – большой мастер был по рыбной ловле, любая рыба так в руки ему и шла.

         Деревня стояла на высоком берегу быстрой речки, впадавшей в Белое море. И лодка у братьев своя имелась, сами втроем ее из толстой сосны с твердым нутром и выдолбили, вытесали, выпарили горячей водой с накаленными в костре камушками, еловыми прутьями борта раздвинули. Красота, ни щелочки! Рыбы же в той реке было видимо-невидимо, да все отборная: и судак, и окунь с плотвой, и сиг с форелью, и семга с налимом. А в сезон братья на своей лодке и до Белого моря ходили, с богатым уловом возвращались. Рыбу они варили, жарили, пекли, вялили, коптили, икру красную засаливали, на зиму заготавливали. Правда, для ловли были свои порядки издавна установлены: запрет был строгий на рыбалку во время нереста.

         Но вот настали тяжелые времена. Речка быстрая вдруг обмелела, стала тиной у берегов зарастать. Трудно стало огороды поливать, а лето, как нарочно, выдалось жаркое да засушливое. Поля повыгорели. И грибы в лесу без дождей все червивые. Одним словом, беда.

         И вот, после неурожайного года к весне кончились у братьев скудные зимние припасы. Одна надежда на Данилу.

      – Поди на реку, брат, принеси хоть рыбки. Понимаем, что не сезон, но не велик, ведь, грех, – говорят ему братья. – Не от баловства просим.

         И спустился Данила к реке, снасти никакой с собой не взял, просто осмотреться хотел, что предпринять, чтобы обойти строгий запрет. Снег уже кой где посходил, но земля еще мерзлая была. А вода в реке прозрачная, ледяная, только от скорости своей и не замерзает. И видит Данила прямо у берега посреди коричневых водорослей, вытянутых вдоль течения, замерла большая лососевая рыба. Он и подумать ничего не успел, руки сами сработали, выхватили рыбину из воды, да прижали к Данилиной груди. Вот уж, воистину, дар Данилин себя проявил. Обрадовался Данила, хотел уже бежать к братьям, да вдруг почувствовал, будто, стоит кто-то с ним рядом. Обернулся и обомлел. Смотрит укоризненно ему прямо в глаза старик с длинными коричневыми волосами и длинной коричневой бородой, сам будто пленкой прозрачной обернут. И глаза его так гневно горят. А и был этот речной старик – главный хранитель речных законов.

         -Что же это ты, Данила?– говорит: – Вот, не ожидал от тебя!

         Испугался Данила, да все старику про свои невзгоды и рассказал.

         Старик слушал внимательно, хмурился. Потом и говорит:

      – Не дело это законы незыблемые нарушать, тебе разреши, так и другие за тобой пойдут. Но могу предложить тебе уговор – я тебе отдам рыбину, но и ты нам, речному народу, помоги. Согласен?