Прощальный обед с местными коллегами длился дольше обычного. Завершился и он. Сослуживцы привезли Андрея к гостинице, долго обнимали его и хлопали по плечу, желая хорошего пути и в сто первый раз поздравляя со скорой свадьбой. Потом они сели в машину и поехали в свой офис в столице провинции, всего-то в получасе езды от тихого курортного городка, где Андрей любил останавливаться во время своих командировок.
Настал ленивый вечер. И солнце и его адепты: приезжие туристы и местные пенсионеры, порядком утомились за день. Однако оттягивая минуту своего ночного расставания, они снова встретились, в этот раз – на набережной. Люди, не торопясь, заполняли услужливо расставленные столики прибрежных кафе. Оттуда они наблюдали как их кумир – солнце неспешно закапывается в груду облаков у горизонта.
Андрей тоже вышел прогуляться на набережную. Он стоял у каменного парапета и рассеянно смотрел в сторону пляжа. Там смуглый длинноволосый парень неторопливо ставил белые пластиковые лежаки один на другой, составляя из них высокие аккуратные стопки. С другой стороны длинного ряда ещё не убранных лежаков происходила самая невинная из всех возможных пляжных фотосессий. В лучах заходящего солнца, две арабские девушки в юбках до пят и тщательно намотанных на гордые головы платках фотографировали друг друга. Поочерёдно они присаживались на краешек лежака и кротко улыбались в объектив смартфона, сложив на коленях ладошки, почти утонувшие в длинных рукавах их блуз.
Андрей достал из кармана льняных брюк две сигаретные пачки. Обе были только что куплены им в ближайшей табачной лавке. Первая была привычной, этот сорт сигарет он и предпочитал курить. Вторую пачку Андрей купил из любопытства. Она была необычной: старомодной и солидной. Черную шершавую жестянку украшали яркие жёлтые буквы в стиле тридцатых годов. Но и эта странная пачка не избежала привычной устрашающей наклейки с поражёнными курением органами. Андрей принялся рассматривать фотографию чьих-то обречённых лёгких. В сотый раз пообещал себе обязательно бросить курить, на этот раз сразу после свадьбы.
Действительно, пришло время бросить или хотя бы изменить многое, в том числе вредные привычки, вроде курения. Совсем недавно ему исполнилось 33. В День своего рождения без колебаний и раздумий, он коротко ответил: «Да», когда его Веточка буднично, как бы между делом, тихо спросила: «А давай, пойдём в ЗАГС, распишемся, и будем сыночка делать… нашего».
В первый раз за всю свою жизнь, решительно избегавший любых намёков на семейные узы, Андрей вдруг поймал себя на мысли о том, что здорово будет, если появится на свет его сын. Хотя и не обязательно сын, девочка – тоже хорошо, дочка, с такими же ямочками на щёчках, как у Веточки. Да, конечно, в тот вечер он был немного пьян. Уже ушли гости, в том числе и его начальница. Неожиданно получившийся приятным вечер был окончен. Андрей почувствовал облегчение,даже какое-то непривычное умиротворение. Но не это стало причиной перемены его отношения к браку. Просто Андрей именно в эту минуту осознал, что и дальше он будет жить вместе с Ветой. Эта мысль его обрадовала.
Изображение больных лёгких на сигаретной пачке вызывало отвращение. Уступив своему эстетическому чувству, Андрей сорвал уродливую наклейку с матового жестяного футляра, но странную пачку решил не вскрывать. Распечатал другую, вытащил сигарету, прикурил. Оглянувшись в поисках урны, Андрей уперся в водянисто-фисташковый взгляд довольно необычного старика, сидящего неподалёку в инвалидном кресле. Обилием хромированных деталей кресло напоминало новенький чоппер. Его обитатель тоже отличался от немощного пенсионера. Старик походил на пирата в отставке: длинные седые волосы были собраны под выцветшую бандану, седая борода спускалась на красноватый шейный платок, который удачно гармонировал с огромным красно-коричневым носом старика, белоснежный отложной воротник рубашки обрамлял горловину темно-серого жилета без верхней пуговицы. Живые с хитрым прищуром глаза, казалось, смотрели на собеседника из подножья водопада глубоких коричневых морщин на его выдубленном солёным морским ветром лице.
Дед оглянулся на полную женщину, видимо дочь, которая сопровождала его. Она отвернулась от инвалидного кресла и что-то кричала в телефон, корча гримасы и жестикулируя. Потом она сделала пару шагов по направлению к парапету и замолчала, лишь изредка пыталась вставить полслова в поток информации, исторгаемый ей в ухо из телефона. У неё не выходило. Очередь кричать и махать руками перешла к её невидимому оппоненту.
Старый пират подмигнул Андрею и поднёс два сморщенных пальца к своим губам, почти скрытым под ухоженными пышными усами. Без слов было понятно, что дед хочет сигаретку. Затем он большим пальцем ткнул в сторону женщины, увлечённой телефонным разговором, приложил к губам указательный палец и нетерпеливо зашевелил пальцами другой руки, явно намекая на жестяную пачку. Андрею стало ясно, что сигарета из неё требовалась старику секретно и срочно.
Он передал старику чёрную матовую пачку и принялся выуживать зажигалку, которую уже успел вернуть в карман брюк. Тем временем дед ловко достал из жестяного футляра коричневую сигарету, с удовольствием