– Открываю сумку, а там!.. – Пышнотелая Ольга Витальевна протяжно вздохнула, глядя на своего начальника.
Доктор Макеев тоже собирался домой. В мыслях он уже был с женой и детьми, а тут происшествие, которое пятном ложилось на его отделение. Хочешь или нет, а надо разбираться.
– Что еще пропало? – спросил Игнат Каратаев.
Но женщина на него едва глянула. Игнат был всего лишь больничным охранником, безликим и скучным мужчиной в непритязательной униформе. Ольга Витальевна о нем и не вспомнила, узнав о пропаже, но Макеев мимо него не прошел. Если произошла кража, значит, виноват охранник. Игнат для того и позван был в процедурную, чтобы прочувствовал свою вину. Вряд ли Макеев рассчитывал на его помощь.
– Больше ничего не пропало, – заявила Ольга Витальевна. – Только кошелек.
Игнат присел перед шкафом, осмотрел дверцу. Следы взлома явные – деформация и скол краски по загнутой кайме, царапины. Видимо, инструмент у вора был не прямой, а с резким загибом, край которого соскоблил краску с внутренней стороны дверцы. Ширина пластины составляла сантиметра полтора-два.
Загиб на пластине в таких случаях – скорее препятствие, нежели содействие. Возможно, преступник воспользовался тем, что попало под руку.
– У вас есть какие-нибудь инструменты? – спросил Игнат.
Он глянул на нижнюю полку процедурного столика, стоявшего неподалеку, и увидел стальную пластину с прямоугольным загибом, лежащую на самом краю, между стеной и стерилизационным биксом.
– Какие-нибудь инструменты есть где-нибудь, – заявила Ольга Витальевна. – А в процедурном кабинете есть хирургические инструменты.
Игнат достал из кармана чистый носовой платок, осторожно взял пластину, поднес к окну.
– Крючок Фанабефа, – сказал Макеев и строго посмотрел на сестру.
Мол, почему хирургические инструменты валяются абы где?
– Да не было здесь крючка! – сказала та, косо глянув на Каратаева.
– А где он был? – спросил Игнат, разглядывая инструмент.
Крючок стальной, пластина тонкая, но прочная. Ширина подходящая, как раз полтора-два сантиметра. На такой пластине запросто мог остаться полноценный отпечаток пальца. Но крючок явно кто-то чем-то протер. Сначала использовал, а затем уничтожил все, что на нем осталось после взлома. Преступник явно не дилетант.
– В сухожаре. – Женщина кивком показала на стерилизационный шкаф, дверца которого не была заперта на замок.
– По всей видимости, преступник не готовился к взлому, – сказал Игнат. – В кабинет он заглянул случайно. Увидел, что никого нет, нашел подходящий инструмент, взломал дверцу.
Ему показалось странным место перед шкафом. Вроде бы там и чисто, как и везде, но видно, что пол замывался только здесь, а не во всем кабинете. В глаза эта странность не бросалась, но если присмотреться…
– Ольга Витальевна, вы пол здесь мыли? – спросил Игнат и обвел рукой место перед шкафом.
– Я должна отвечать? – Женщина глянула на своего начальника с возмущением, обращенным к Игнату.
Макеев кивнул и с укором посмотрел на нее. Действительно, что за глупые вопросы?
– Пол в кабинете моется регулярно.
– Даже если натоптали только перед шкафом?
– Кто здесь что натоптал? Просто просыпалось…
– Что именно просыпалось?
– Хлорамин, – выдавила из себя Ольга Витальевна как человек, в чем-то уличенный.
Игнат видел пластиковую банку, которая стояла на второй снизу полке. Между этой емкостью и боковой стенкой шкафа зияло свободное место. Видимо, эту пустоту не так давно занимала злополучная сумка.
Раствор хлорамина использовался для дезинфекции помещений. Порошок белого цвета должен был храниться в закрытой таре. В этом случае из банки ничего не просыпалось бы. Теперь у начальника могли возникнуть вопросы к подчиненной. Почему тара не была запечатана?
Отвечать на этот вопрос Ольге Витальевне явно не хотелось, потому она и занервничала. Именно так Игнат и подумал. Хотя у женщины могли быть и другие причины для беспокойства.
У него тоже возникли вопросы. Почему преступник опрокинул банку? Зацепил ее, вытаскивая сумку? Но вряд ли банка стояла впритирку с ней. Достаточно широкое дно служило хорошей опорой. Порошка в банке было достаточно много, а тяжесть усиливает устойчивость.
– Много просыпалось?
– Нет, совсем чуть-чуть.
– Значит, преступник поймал банку.
«И мог оставить на ней отпечатки пальцев», – мысленно добавил Игнат. Вслух он говорить этого не стал. Зачем? Дактилоскопия для него слишком сложна. Нет ни возможностей, ни полномочий.
– Но прежде чем поймать банку, он ее чем-то зацепил и потянул на себя. Возможно, этим крючком, – проговорил Игнат и в раздумье пожал