– О, у вас найдется. Даже если это будет не бурбон, я не откажусь от того, что вы предложите на замену – что там у вас? Шартрез, драмбуйе, арманьяк?
Она с таким стопроцентным попаданием перечислила содержимое его бара, что Максим едва не остановился на полдороге. Овладеть собой ему помогла догадка: Марина!
Ну конечно же, отправляя к нему «нужную клиентку», она не преминула прихвастнуть тем, что знает знаменитого Бардина не только как коллегу и подчиненного. И конечно, она не сказала об этом прямо. Но разве перечисление напитков, которые имеются в доме холостого симпатичного мужчины, не говорит само за себя?
– К счастью, есть и бурбон, – обернувшись от бара, Макс помахал в воздухе недавно начатой бутылкой. – Вам со льдом?
– Пожалуй. И совсем немного – ведь предстоит работа.
– Мне все равно нужно несколько минут, чтобы изучить вас, ваше лицо и фигуру. Не обидитесь, если я буду рассматривать вас очень пристально?
– Не обижусь. Я обожаю, когда мужчины не спускают с меня глаз.
Фраза была кокетливой, но произнесенной скорее с холодной усмешкой, которая чуть тронула красивые, чуть припухлые, с аристократическим изгибом губы. Макс принес ей виски, сел напротив и принялся безо всякого стеснения рассматривать лицо, которому вскоре предстояло быть растиражированным на обложке «Нострадамуса».
Ада встретила этот взгляд спокойно и чуть свысока. Но ей шла эта надменность. Макс заметил, что и голову она держит очень прямо, причем безо всякого напряжения. Рыжие волосы с тем редким медовым оттенком, который сегодня можно встретить разве что на полотнах Тициана, в свете софитов искрились золотыми брызгами. А самое главное – глаза! Изумрудно-зеленые, с большими черными, вот уж действительно ведьмаческими зрачками. Максим отклонился в сторону – Ада проводила взглядом это его движение, и, попав в струю другой лампы, ее зрачки моментально сузились, превратились в горизонтальные щелочки – как у кошки. Вот это да!
Он невольно подумал о том, как трудно фотографировать рыжеволосых женщин – из-за нежной кожи и красноватых век их лица чаще всего получаются серыми и рыхлыми. Почти у всех – но не у Ады.
– Вам совсем не придется поправлять макияж, – сказал Макс, отметив про себя, что на этом узком, чуть присыпанном темными веснушками лице очень мало косметики. – И как хорошо, что вы не следуете этой дурацкой моде использовать перламутровые мазилки. Из-за этого все лица на фотографиях выходят синюшными. С вами же можно поступить очень просто: чуть освежить губы – у вас помада с собой? – и высушить волосы, я сейчас принесу вам фен.
Она улыбнулась, соглашаясь, – и это была царственная улыбка, которую бросает королева, когда придворные просят разрешения присутствовать на ее утреннем туалете.
Пока Ада при помощи фена, который Максим взял из Арькиной комнаты, приводила в порядок влажные от дождя волосы и укладывала их в простую (не только на первый взгляд) прическу, он быстро