Особый интерес представляют те главы мемуаров Волкова, в которых он описывает жизнь Царской семьи в ссылке в Тобольске и свои собственные злоключения после того, как был насильственно разлучен с ней в Екатеринбурге и посажен в тюрьму.
Из екатеринбургской тюрьмы Алексея Волкова вместе с придворными дамами графиней А.В. Гендриковой и Е.А. Шнейдер большевики через несколько дней после расстрела Императора Николая II перевезли в Пермь. В ночь на 4 сентября 1918 года их самих повели на расстрел – в отместку за покушение эсерки Фанни Каплан на Владимира Ленина. Однако, Волкову удалось бежать. Впереди были участие в следствии по делу о расстреле Царской семьи, эмиграция и жизнь вдали от Родины.
Став свидетелем смерти одного русского Императора и едва не разделив скорбную участь второго, Алексей Волков уцелел в кровавом хаосе Гражданской войны, разразившейся на руинах некогда великой империи. Что спасло его – чудо, игра случая, природная смекалка или Божий промысел? Пусть решает читатель, перед которым лежит эта книга.
М.И. Вебер,
кандидат исторических наук,
научный сотрудник Института истории и археологии УрО РАН
Вместо Введения
Тридцать пять лет я провел в великокняжеском и царском доме. На моих глазах проходила жизнь сильных мира, по преимуществу – та сторона ее, которая скрывается от посторонних глаз этикетом.
От меня же часто не бывали скрытыми проявления обыкновенных человеческих переживаний: ведь при общении со мною не надо было надевать личину светскости, отбрасывались условности, и со мною бывали только люди с их радостями и горем, с их достоинствами и слабостями.
Жребий судил мне видеть царский дом во время мощи и славы России, во время того величия, которое окружало русского Царя и его семью. Довелось мне разделить с Царской семьёй тяготу и горе ссылки и связанные с нею лишения. Только случай избавил меня от такой же мученической смерти, которую приняла Царская семья.
Теперь, оглядываясь назад, я не могу упрекнуть себя в том, что, служа Царской семье в ее счастливые дни, я отвернулся от нее в дни ее бедствий. Сознание этого дает мне душевный покой.
И я буду счастлив, если мои воспоминания помогут восстановить истинный кроткий облик Императора Николая Второго и очистить от клеветы и злобы память его супруги и невинных детей.
А. ВОЛКОВ
Глава 1
Начало военной службы. – Цареубийство 1 марта 1881 года. – Погребение Александра II. – Сводно-гвардейский батальон. – Обучение будущего Императора Николая II военному строю. – Осенние рыбные ловли Александра III в Гатчине.
Я родился в 1859 году в Козловском уезде Тамбовской губернии, в селе старом Юрьеве. По странной случайности, в Юрьеве[1] же, на склоне лет, пишу я беглые строки этих воспоминаний.
Мое детство и юность, проведенные в крестьянской семье, не представляют собою ничего замечательного. Ничто не предвещало, что мне суждено будет впоследствии стать так близко к Царской семье.
Достигнув призывного возраста, я поступил на военную службу, пробыть на которой должен был, как окончивший курс уездного училища, всего три года. В действительности же прослужил я целых пять лет, сначала в Лейб-Гвардии Павловском полку, куда попал по разбивке, позднее – в Сводно-Гвардейском батальоне.
Разбивку производил великий князь Александр Александрович, впоследствии – Император Александр III[2]. Уже много позднее, когда я был в Сводно-Гвардейском батальоне, император Александр III, увидев однажды меня, спросил, почему я служу в Павловском, а не в Семеновском полку, так как моя наружность более подходила к типу солдат Семеновского, а не Павловского полка, а также, кто производил разбивку. Когда я ответил: «Вы сами, Ваше Величество, делали разбивку». Государь заметил: «Ну, так я, значит, ошибся».
На первых же порах моей военной службы довелось мне оказаться свидетелем трагического исторического события, лишившего Россию Царя-Освободителя.
1 марта 1881 года я стоял во внешнем карауле у казарм Павловского полка, выходивших на Мойку, Марсово поле, Миллионную улицу и Аптекарский переулок. Именно со стороны последнего я и стоял на часах.
О возможности проезда здесь Государя Императора мне решительно ничего не было известно. Иначе я с еще большим вниманием стал бы наблюдать окружающую местность.
Внезапно, со стороны Екатерининского канала, ответвляющегося от Мойки как раз против казарм, раздался взрыв. Не знаю почему, но во мне он не возбудил тревоги. Все же, насколько мне позволило положение часового, я двинулся в сторону Екатерининского канала.
Несколько секунд спустя