Подумал и тут же про них забыл.
Место для стоянки Станислав нашел с трудом и не сразу. Но все же ему удалось втиснуть свое сокровище неподалеку от подъезда.
Дома он едва нашел в себе силы принять душ и тут же рухнул в постель. Жена зашла в комнату, чтобы позвать его к ужину, и только привычно вздохнула.
Ночью Станислава разбудил грохот и сполохи за окном. Он проснулся и покрутил головой.
– Пожар, что ли?
Жена, не открывая глаз, тоже приподняла голову над подушкой и внесла ясность:
– Нет, похоже, гроза. Спи.
Станислав не стал возражать, отвернулся к стене и снова заснул сном младенца.
Но не все в эту ночь спали. Для страдающих бессонницей существовали разные злачные заведения – такие, как ночной клуб «Спрут». Он сверкал в ночи огнями и манил в свои щупальца любителей азарта, развлечений и морской кухни. «Спрут» считался в столице элитным ночным клубом. Накануне Ставрогин дал себе слово не играть и заехал в клуб просто поужинать. Диетолог запретил ему есть жирное, особенно на ночь, и назначил диету из морепродуктов. А надо заметить, устрицы в «Спруте» всегда были свежими и нежирными. Вот он и заглянул в ресторан. Но тут же вышел вон. За угловым столиком Николай Всеволодович заметил человека, встречаться с которым не входило в его планы. По крайней мере, сейчас. Это был господин Вишневский.
За вечно унылое выражение сухого личика Никита Леонидович Вишневский получил кличку Маленький Будда. Манерами и поведением он напоминал покойного красного инквизитора Суслова, только галош не носил. Пост в чиновной иерархии господин Вишневский занимал вроде бы и небольшой. Но без его ведома невозможно было продать или сдать в аренду ни одного квадратного вершка драгоценной столичной земли.
Вишневский слыл железным человеком. Ни любви, ни привязанностей, только работа. Единственным слабым местом был сын его сестры, Ростислав, которого все звали просто Ростиком. Вроде не дурак, и не сказать, что отморозок. Но за что бы Ростик ни брался, все доводил до полного развала. И давно бы сидел, кабы не дядя.
Сейчас Ростик под руководством господина Вишневского претворял в жизнь очередной проект века «Народная крыша». По всему городу во дворах, на местах чахлых сквериков, детских и спортивных площадок возводились многоэтажные гаражи. Но автовладельцы не торопились расхватывать гаражные места, цена которых варьировалась от тридцати до пятидесяти тысяч условных денежных единиц. Это если на окраине, в центре еще дороже.
Ростик пожаловался на упрямцев дяде, и тот начал массовую кампанию по сносу старых гаражей и «ракушек», уродующих прекрасное лицо города. Но автовладельцы упрямо держались старины и в новые гаражи не шли.
Впрочем, никакие профессиональные неудачи не могли лишить Ростика аппетита. Он с хрустом взламывал панцирь омара и запивал