И как всякая традиция, рождённая в боях, «морская душа» – полосатая тельняшка – означает многое.
Так уж повелось со времён Гражданской войны, от орлиного племени матросов революции: когда на фронте нарастает опасная угроза, Красный флот шлёт на сушу всех, кого может, и моряки встречают врага в самых тяжёлых местах.
Их узнаю́т на фронте по этим сине-белым полоскам, прикрывающим широкую грудь, где гневом и ненавистью горит гордая за флот душа моряка, – весёлая и отважная краснофлотская душа, готовая к отчаянному порой поступку, не знакомая с паникой и унынием, честная и верная душа большевика, комсомольца, преданного сына Родины.
Морская душа – это решительность, находчивость, упрямая отвага и неколебимая стойкость. Это весёлая удаль, презрение к смерти, давняя матросская ярость, лютая ненависть к врагу. Морская душа – это нелицемерная боевая дружба, готовность поддержать в бою товарища, спасти раненого, грудью защитить командира и комиссара.
Морская душа – это высокое самолюбие людей, стремящихся везде быть первыми и лучшими. Это удивительное обаяние весёлого, уверенного в себе и удачливого человека, немножко любующегося собой, немножко пристрастного к эффектности, к блеску, к красному словцу. Ничего плохого в этом «немножко» нет. В этой приподнятости, в слегка нарочитом блеске – одна причина, хорошая и простая: гордость за свою ленточку, за имя своего корабля, гордость за слово «краснофлотец», овеянное славой легендарных подвигов матросов Гражданской войны.
Морская душа – это огромная любовь к жизни. Трус не любит жизни – он только боится её потерять. Трус не борется за свою жизнь – он только охраняет её. Трус всегда пассивен – именно отсутствие действия и губит его жалкую, никому не нужную жизнь. Отважный, наоборот, любит жизнь страстно и действенно. Он борется за неё со всем мужеством, стойкостью и выдумкой человека, который отлично понимает, что лучший способ остаться в бою живым – это быть смелее, хитрее и быстрее врага.
Морская душа – это стремление к победе. Сила моряков неудержима, настойчива, целеустремлённа. Поэтому-то враг и зовёт моряков на суше «чёрной тучей», «чёрными дьяволами».
Если они идут в атаку – то с тем, чтобы опрокинуть врага во что бы то ни стало.
Если они в обороне – они держатся до последнего, изумляя врага немыслимой, непонятной ему стойкостью.
И когда моряки гибнут в бою, они гибнут так, что врагу становится страшно: моряк захватывает с собой в смерть столько врагов, сколько он видит перед собой.
В ней – в отважной, мужественной и гордой морской душе – один из источников победы.
1942
«Чёрная туча»
(Из фронтовых записей)
Бой ушёл вперёд.
Он гремел теперь далеко в степи, и сюда доносилось лишь приглушённое ворчание разрывающихся мин и снарядов. Над опустевшими окопами, вырытыми в агротехнической посадке вдоль ровной аллеи, лёгкий ветерок чуть шевелил деревья, вернее, огрызки деревьев.
Тонкие их стволы были срезаны, расщеплены или белели ранами сорванной коры, ветви – надломлены, обгрызены, посечены. Листья, пробитые и надорванные, преждевременно пожелтели. Изуродованная зелень молчаливо свидетельствовала о том, что вытерпели люди, укрывшиеся под ней в неглубоких своих окопах. Две недели свистел в этой рощице металлический вихрь, две недели рвались здесь мины, снаряды, авиабомбы, густыми роями летели пули – и когда-то высокие и пышные акации превратились в низкий общипанный кустарник.
Две недели бились здесь черноморские моряки, сошедшие с кораблей для смертельного боя с фашизмом.
Это были два батальона Первого морского полка. В начале осады Одессы его сформировал и повёл в бой командир Одесского военного порта полковник Осипов, старый моряк, матрос с «Рюрика» и «Гангута», который в Гражданской войне бился в Первом кронштадтском экспедиционном отряде и командовал матросским отрядом на Волге. Новый полк в первом же бою отбросил румын от ближних подступов к городу и захватил эту посадку у колхоза Ильичёвка. Она была очень важна: во-первых, она закрывала врагу подход к высоте, выгодной для обстрела Одессы; во-вторых, отсюда в своё время, с прибытием подкреплений, командование рассчитывало начать новый удар.
Это отлично понимали и осаждающие. На два батальона моряков, державших посадку, румыны бросили целую дивизию – два пехотных и один артиллерийский полк. Посадка оказалась в фактическом окружении: спереди, сзади, слева и справа были румыны, и только высокая кукуруза, протянувшаяся к железнодорожному полотну, где оборонялась остальная часть полка, была единственной дорогой, по которой ночами