Оставьте меня детям… Педагогические записи (сборник). Януш Корчак. Читать онлайн. Newlib. NEWLIB.NET

Автор: Януш Корчак
Издательство: АСТ
Серия: Личный архив
Жанр произведения: Биографии и Мемуары
Год издания: 0
isbn: 978-5-17-098970-6
Скачать книгу
ть лет, иногда – два-три десятилетия. А потом…

      Потом накапливается усталость, потом – шажок за шажком, но упрямо по той же, однажды выбранной дорожке. Удобным проторенным путем, с меньшим пылом и мучительной убежденностью, что все не так, что слишком мало [сделано][1], что в одиночку куда труднее. Прибавляется серебра в волосах и морщин на некогда гладком и дерзновенном челе, а глаза все слабее, кровь все медленней кружит в теле, и ноги еле волокутся.

      Что поделать – старость.

      Один упрямится и [не] сдается, жаждет, как и раньше, даже сильнее, лишь бы успеть. Он обманывается, защищается, бунтует и мечется. Другой же в скорбном смирении не только от всего отрекается, но даже идет на попятную.

      Я больше не могу…

      Даже пробовать не хочу…

      Не стоит и пытаться…

      Я уже ничего не понимаю…

      Кабы вернули мне урну с пеплом жизни, что я прожигал, энергию, растраченную на заблуждения, расточительный размах прежних сил…

      Новые люди, новые поколения, новые нужды. Вот уже и его все раздражают, и он всех раздражает – и сразу недопонимание, а потом уже и постоянное непонимание: эти их жесты, их шаги, эти их глаза и белые зубы, и лоб гладкий… ладно, хотя бы помалкивают…

      Все и всё вокруг, и земля, и ты сам, и [новые] звезды говорят тебе:

      – Довольно… Тебе – закат… Теперь мы… Тебе – итог… Ты твердишь, что мы всё [делаем не] так… Мы и не спорим – тебе лучше знать, ты умудрен опытом, но позволь нам самим попробовать.

      Таков порядок жизни.

      Таков и человек, и зверь, да и деревья, наверное… Камни – другие, но кто знает; теперь их воля, мощь и время.

      Тебе сегодня – старость, а завтра – дряхлость.

      И все быстрее хоровод стрелок на циферблатах.

      Сфинкса каменный взор задает извечный вопрос:

      – Кто утром на четырех ногах, в полдень резво на двух, а вечером – на трех?

      Ты. Опираясь на палку, загляделся на гаснущие холодные лучи заходящего солнца.

      В собственной биографии я попробую по-другому. Может, это удачная мысль: вдруг получится, вдруг именно вот так нужно.

      Когда копаешь колодец, то начинаешь работу не со дна; сначала широко разметываешь верхний слой, откидываешь землю, лопата за лопатой, не ведая, что там, глубже: сколько переплетенных корней, какие препятствия и провалы, сколько досадных, закопанных другими, да и тобой позабытых камней и разных жестких штук.

      Решение принято. Довольно сил, чтобы начать.

      Но бывает ли вообще на свете завершенная работа?

      Поплюй на ладони. Покрепче ухвати лопату. Смелее.

      Раз-два… раз-два…

      – Бог в помощь! Дедуль, ты чего задумал?

      – Сам видишь. Ищу подземный источник, живительную чистую стихию вызволяю, воспоминания расчищаю.

      – Тебе помочь?

      – О нет, голубчик мой, тут каждый сам должен постараться. Никто не придет на выручку, никто тебя не сменит. Все остальное можем делать вместе, коли ты мне еще доверяешь и сколько-нибудь да ценишь. Но эту свою последнюю работу я сам должен сделать.

      – Дай Бог сил…

      Вот так-то…

      Я намерен ответить на лживую книгу фальшивого пророка. Много та книга сотворила зла.

***

      Так говорил Заратустра[2].

      И я беседовал – имел честь с Заратустрой беседовать. Его премудрые посвящения в тайны, тяжелые, жесткие, острые. Тебя, бедный философ, завел бы он за темные стены и частые решетки дома скорби, да ведь так оно и было. Вот же оно, черным по белому:

      «Ницше умер в разладе с жизнью – сумасшедшим».

      Я же в своей книге хочу доказать, что умер он в мучительном разладе с истиной.

      Тот же самый Заратустра меня учил другому. Может, у меня слух поострее, может, я вслушивался внимательнее.

      В одном мы сходимся: дороги (и мастера, и моя – ученика) тяжкими были. Поражения куда чаще побед, много кривых дорожек, а значит, время и силы потрачены впустую. Казалось бы, впустую.

      Ибо в час расплаты – не в одинокой келье самого скорбного лазарета […] и бабочки, и кузнечики, и светляки, и солист в высочайшей синеве – жаворонок.

***

      Господь благ.

      Спасибо тебе, добрый Боже, за луга и красочные закаты, за живительный вечерний ветерок после знойного дня пахоты и труда.

      Спасибо, добрый Боже, что так мудро придумал: цветы пахнут, светлячки светят на земле, а искры звезд – на небе.

      Как же радостна старость.

      Как приятна тишина.

      Сладкий отдых.

      «Человек, безмерно Тобой одаренный, Тобой сотворенный, Тобой же спасенный…»[3]

      Ну, довольно.

      Начинаю.

      Раз-два.

      Греются


<p>1</p>

Здесь и далее в квадратных скобках приводятся восстановленные по смыслу пропуски слов. – Прим. лит. ред.

<p>2</p>

В переводе Вацлава Берента 1905 г. Одна из книг, прочитанных Корчаком в юности, ссылку на которую он впервые дает уже в 1901 г.

<p>3</p>

Цитата из «Утренней песни» Франтишека Карпинского (4 октября 1741 г. – 16 сентября 1825 г.), польского поэта, драматурга, представителя сентиментализма, автора многих религиозных гимнов и стихов.