– Давай позовем камердинера.
Киркпатрик молча склонил голову набок, и Джейн наконец оторвалась от созерцания пресловутой ямки и медленно подняла глаза. Какое у него сейчас лицо? Хорошее, черт бы его побрал! Доброе. Спокойное.
Точно такое же, как всегда.
– Джейн, ты в самом деле считаешь, что звать слуг необходимо? Твою горничную и моего камердинера? Или мы все-таки попытаемся справиться сами?
Она пожала плечами:
– Можно попробовать, если хочешь.
– А чего хочешь ты?
«Чего угодно. Тебя, например. Чего угодно с тобой». Разумеется, вслух она чинно произнесла:
– Люди должны помогать друг другу. С чего начнем? Фрак или сапоги?
– Начнем с фрака, если ты не против, – ей в тон произнес Эдмунд, и его лицо озарилось мягкой теплой улыбкой.
Джейн кивнула и взобралась на кровать, чтобы стать повыше.
– Нужно сначала освободить плечи, а потом уже стягивать рукава. – Киркпатрик покачал головой. – Следовать моде порой сущее мучение, правда? Но мне хотелось выглядеть как можно лучше в день нашей свадьбы.
Их глаза встретились, и сердце Джейн забилось часто-часто.
– В этом фраке ты выглядишь великолепно! Думаю, совместными усилиями мы снимем его и постараемся не порвать.
Через несколько минут с фраком они справились. В результате совместных усилий он сохранил прежний вид, чего не скажешь о Джейн и Киркпатрике. После столь тесного контакта оба тяжело дышали, у нее горели щеки, даже его бледное лицо чуть порозовело.
Кроме того, окинув взглядом фигуру Эдмунда, Джейн заметила некоторые изменения. Нет, широкие плечи, узкие бедра и плоский живот, слава богу, какими были, такими и остались, однако в известном месте образовалась преизрядная выпуклость. Джейн не пришлось гадать, что бы это значило: в прошлом году в загородном доме Хавьера ей попалась на глаза приличная подборка неприличных книг, в которых подробно описывались некоторые особенности мужского организма, не говоря уже про иллюстрации…
Киркпатрик повесил фрак на спинку стула и вновь подошел к кровати.
– Теперь сапоги? – Голос Джейн предательски дрогнул.
Он отрицательно покачал головой:
– Твое платье, если позволишь.
– Платье? – Секунду помедлив, она повернулась к нему спиной и села на кровати.
Пока Киркпатрик расстегивал пуговицы на платье и расшнуровывал корсет, Джейн приподняла шелковые юбки, вытянула ноги и сняла чулки с подвязками.
– От тебя чудесно пахнет, – шепнул он ей на ухо.
– Это просто мыло, зола и животный жир. Не понимаю, что тут такого чудесного, – пожала Джейн плечами.
– Как поэтично! Теперь этот запах мне нравится еще больше, – улыбнулся Эдмунд и коснулся губами ее шеи всего лишь раз, словно ставил точку в конце предложения.
Затем его большие ладони проникли под платье и нижнее белье, мягко обхватили груди, поиграли с сосками, скользнули по животу, спустились на бедра и добрались до самых интимных складок.
Джейн