Пролог
– Снова ты?
– Снова я.
– Опять будешь меня убеждать, что я не свободен?
– А зачем? Ты уже давно в это поверил.
– Тогда почему ты всё ещё здесь?
– Ну мало ли, вдруг я смогу тебя ещё в чём-нибудь убедить…
Предисловие
История эта не похожа на те, что тебе доводилось слышать раньше. Она начнётся не с описания тяжёлого, но всё же банального детства или трагичного, но пошлого расставания. Скажу больше: она вообще начнётся не с события, а с вещи – с литровой бутылки водки.
Итак, бутылка та уже несколько дней красовалась на барной стойке, ожидая того самого, кто наконец заберёт её оттуда. Гордо возвышалась она, окружённая другими чудесными и столь же крепкими напитками, ни один из которых, однако, не мог и на толику сравниться с её великолепием…
Повёлся? Да повёлся, повёлся, не ври. Нет, конечно, сей напиток достоин тысяч бессонных ночей лучших авторов и ему, несомненно, были и ещё будут посвящены тысячи страниц, но, к сожалению, не сегодня.
Предисловие второе, настоящее
На самом деле всё началось, как и положено хорошей истории, в питейном заведении, после шести. Хотя вообще-то не после шести, да и не в заведении, а, скорее, с заведения, но это, собственно, и не важно.
Заведение то в народе ласково прозвали гномьим – из-за симпатичных фигурок бородатых старичков, что стояли там на каждом столе, держа салфетки.
Несмотря на то, что кабак тот располагался близ одного довольно крупного института, студенты в нём бывали весьма редко. Можно сказать, вообще не бывали. Правда, ему это было и не нужно. Здесь и без того собирались столь известные в светском обществе личности, как Кузьмич, Семёныч и даже Михалыч – проще говоря, аристократы, интеллигенты. Ну и Саныч – на мой, сугубо обывательский взгляд, самый интересный посетитель. О нём-то и пойдёт речь – это я так, на всякий случай, если ты вдруг не понял этого по предыдущему предложению.
При первом своём появлении в гномьем баре Саныч был ещё юнцом безусым в сравнении со столь весомыми во всех смыслах джентльменами.
Однако с течением времени ему всё же удалось неплохо вписаться в коллектив. Порой, правда, находились глупцы, достаточно высокомерные, чтобы пренебрежительно назвать его «малым» или «Саньком». Но после того, как Саныч потребовал у одного такого подлеца сатисфакции, разбив ему нос, желающих дерзнуть поубавилось.
На самом же деле его звали Калинин Олег Александрович. Как ему удалось-таки стать Санычем, история умалчивает. Он был молод – на вид не больше тридцати, – а столь почтенный титул просто обязывает своего носителя почёсывать седую щетину и разбираться в сортах приманки на окуня. Подобные качества, как известно, весьма высоко ценятся в высшем обществе в целом и в подобных джентльменских клубах в частности. Тогда Саныч в силу своей молодости, к сожалению, не мог ими обладать, но так или иначе, а титул за ним всё же закрепился.
Неплохо получилось, да? «Почтенные джентльмены» и всё такое…
Закрепился, но не сразу. Например, поначалу Саныча хотели окрестить академиком. Естественно, потому, что он слыл весьма образованным и начитанным человеком. Но как-то не сложилось.
О его эрудированности и несомненной образованности почтенным мужам стало известно, когда Саныч, выбивая скидку на очередную порцию чесночных гренок, в качестве аргумента привёл невидимую руку рынка. Не вовремя, не к месту, но всё же привёл.
Саныч действительно был весьма образован. В своё время он даже был подающим надежды человеком науки – аспирантом. Его судьба могла сложиться совершенно иным образом. Он мог бы получить учёную степень, обзавестись семьёй, может, даже ректором стать… Но, к счастью, вместо этого он познакомился с Федей.
К счастью потому, что иначе история бы получилась неинтересной.
Тут-то события начали набирать обороты. Саныч тогда ещё только зарождался в теле немощного, неуверенного в себе аспиранта, апогеем жизни которого стала бы докторская, ну или там закрытие ипотеки… То ли дело теперь, когда он со скандалом вылетел из института, дав по носу одному коллеге, с которым у него случился конфликт. Весь мир лежал у его ног, и он, недолго думая, направился в пивную.
Позже, конечно, когда закончились двести пятьдесят рублей, Санычу всё же пришлось искать работу. И он, опять же недолго думая, устроился библиотекарем.
После упомянутых выше событий в жизни Саныча началась новая глава. И состояла она из двух частей: работы и кабака, в который он ходил ежедневно после неё. Оттуда он сразу же шёл домой и ложился спать, завтра нужно было снова идти на работу. А в выходные Саныч сразу шёл в кабак, после него – сразу домой.
Не то чтобы Санычу так плохо жилось. Про свои юношеские амбиции он и не вспоминал почти: некогда было, с таким-то