Во-первых, не ослабевает интерес к этой грандиозной битве у простых людей. И это закономерно, так как Великая Отечественная война затронула судьбы каждой семьи бывшего Союза ССР. И люди вправе ждать объективного и правдивого изучения и освещении судьбоносного события. К тому же появляются новые поколения людей, которые о войне знают, в. основном, из литературы и кинофильмов.
Во-вторых, в последние годы резко повысился интерес к истории Великой Отечественной войны у писателей, журналистов, публицистов. При этом провозглашенный плюрализм некоторыми из них воспринимается упрощенно. Наряду с выявлением новых сведений нередко бездоказательно отвергается все то, что было создано ранее.
В-третьих, интерес к истории Великой Отечественной войны выходит далеко за пределы нашей страны. И нередко из-за рубежа слышатся «подсказки», как надо освещать ее события. Так, например, Р. Миллс в книге «Властвующая элита» пишет, что «нынешние историки не должны подходить к изучению своего предмета под углом зрения исследования цепи минувших событий… Они должны по-новому истолковывать прошлое… применительно к современным умонастроениям». Такие советы противоречат научному анализу, вносят элементы субъективизма.
Анализ показывает, что в 80–90 годы прошлого века появилось немало работ публицистического характера, в которых весьма эмоционально «разоблачили» историков в их будто бы «неправдивом» изложении событий войны, а также в «необоснованности» сделанных ими выводов. В стремлении обличать все и вся отдельные авторы не стеснялись в выражениях и, оценивая итоги войны, безапелляционно заявляли, что «воевали, не умея воевать» и победили «неправильно».
Попытки представить достоверность исторических знаний путем извращения реальности исторического прошлого чреваты серьезными последствиями. Правильно сказано, что если выстрелить в прошлое из пистолета, будущее выстрелит в тебя из пушки. Безусловно, среди историков могут и должны вестись научные споры. Нельзя также не признать, что история Великой Отечественной войны исследована далеко не полностью.
Постижение истины – процесс длительный и сложный. Исследователю требуется преодолеть односторонность и субъективизм, иметь совершенную научную методику, обладать точным научным инструментарием. Необходимо не только выяснить правдивость исторического факта, но и проанализировать совокупность взаимосвязанных между собою событий, уметь объяснить причины их возникновения и дать им научную оценку. При этом историзм не должен подменяться «политиканством» и «отсеиванием» фактов под углом зрения складывающейся на данный момент конъюнктуры.
История не только просвещает, учит, но и воспитывает. Она – коллективная память народа, обращенная как в прошлое, так и в будущее. «Настоящее совершается на основе исторического прошлого, воздействие которого мы ощущаем на себе».
Возникает вопрос, какое воздействие могут оказать на будущее поколение слова писателя В. П. Астафьева о том, что в годы Великой Отечественной войны не следовало защищать Ленинград от врага? Он пренебрег правилом: всякое прошлое достойно изучения и уважения, хотя и не все может вызвать восторг и радость. Этот писатель не затруднил себя работой в архивах и изучением воспоминаний людей, стоявших насмерть у стен города, и поэтому с удивительной легкостью смог произнести слова: «Миллионы жизней за город, за коробки? Восстановить можно все, вплоть до гвоздя, но жизней не вернешь. А под Ленинградом? Люди предпочитали за камень погубить других людей. И какой мучительной смертью! Детей, стариков…». Оставлять без внимания это заявление было бы неверно. И поэтому Астафьеву и тем, кто поддержал его, историк Д. Аль писал: «Сколь кощунственно и странно утверждение, что Ленинград – это «камень» и «коробки», которые можно было бы восстановить до последнего гвоздя. Ведь за годы, прошедшие после Великой Отечественной войны, под Ленинградом героическим трудом реставраторов и энтузиастов восстановлено только четыре пригородных дворца. А в Ленинграде были спасены от гибели сотни великолепных дворцов и уникальных особняков. Кто и когда восстанавливал бы эти «объекты», предназначенные гитлеровцам к уничтожению в первую очередь, – Эрмитаж, Зимний дворец, Смольный, Публичную библиотеку с 20 миллионами книг, Исаакиевский собор? Какими «гвоздями» это удалось бы сколотить?.Целью Гитлера являлся не просто захват Ленинграда, а уничтожение его. В приказе начальника германского Военно-морского штаба от 29 сентября 1941 года указывалось: «Фюрер решил стереть с лица земли Санкт-Петербург. Мы не заинтересованы в сохранении даже части населения этого большого города».
Было предписано, не принимать заявлений о капитуляции. Сдача Ленинграда врагу, таким образом,