Слово автора
Исполнилось полвека с того дня, когда я совершил свой первый парашютный прыжок. Стоял морозный солнечный декабрь. Лебедка, натружено гудя, подняла в воздух аэростат, казавшийся огромной рыбиной с блестящей чешуей. С высоты птичьего полета Ленинград расстилался словно на топографической карте – покрытая льдом Нева, реки, каналы, городские кварталы, людская суета сует… Картина впечатляющая и захватывающая дух.
Команда аэронавта «Приготовиться!» взорвала безмолвную тишину. По ранжиру или, как надо мной подшучивали друзья, «по весу и жиру» я прыгал первым. Хорошо помню щемящее сердце чувство высоты, несколько секунд в свободном падении и несказанная радость при виде над головой спасительного четырехгранника ПД-47.
В парашютном кружке питерского ДОСААФ нас, призывников так называемого Карибского кризиса, готовили основательно и серьезно. Тогда-то я впервые услыхал фамилию Котельникова. Человек по натуре любознательный, распевавший куплеты «В небе болтаются толпы бездельников, что ж ты наделал, товарищ Котельников?», я был немало удивлен скудостью сведений об изобретателе первого в мире ранцевого парашюта – одна-две небольшие книжицы, слабый по художественному исполнению плакат, зафиксировавший историческое событие, которое произошло 6 июня (19 июня н. ст.) 1912 года на поле Воздухоплавательного парка.
С 1949 года деревня Салюзи близ Гатчины, где проходили испытания парашюта РК-1 (русского, Котельникова), стала носить имя Глеба Евгеньевича Котельникова, петербуржца по рождению, уникального по разнообразию дарований человека.
Сегодня невозможно представить, как без изобретений Котельникова существовали бы авиация, космонавтика и, конечно, Воздушно-десантные войска, которым я многим обязан в своей жизни, в том числе и в творчестве.
Я немало передумал, прежде чем выстроить структуру альбома, поскольку разносторонняя деятельность Глеба Евгеньевича Котельникова в таких несовместимых, казалось бы, сферах, как музыка и техника, театр и парашютизм, не укладывается в прокрустово ложе классических жизнеописаний, и потому предлагаю читателю вариант, который воочию подтверждает пророчество великого русского ученого М. В. Ломоносова о том, что «может собственных Платонов и быстрых разумов Невтонов Российская земля рождать».
Не хлебом единым
Прежде чем начать жизнеописание главного героя нашего повествования, Глеба Евгеньевича Котельникова, обратимся к «Словарю русского языка» С. И. Ожегова, прочитаем определение, которое соответствует слову «род», и при всем многообразии производных от него слов выберем главное: «Род поколений, происходящих от одного предка… Вести свой род от кого-либо, это у нас в роду… Родословная – перечень поколений одного рода, устанавливающий происхождение и степень родства».
Евгений Григорьевич Котельников, отец изобретателя.
Отец изобретателя, Евгений Григорьевич Котельников, родился в 1843 году в Полтаве в семье учителя математики. Окончив Полтавский кадетский корпус, он в 1861 году поступил в Харьковский университет на физико-математический факультет, по окончании которого серьёзно занялся научными исследованиями. Их результатом стала диссертация «О действии света на материю вообще и о некоторых случаях этого действия в особенности». Работа получила одобрение и Евгений Григорьевич стал кандидатом Харьковского университета. Эта ученая степень позволила отцу изобретателя остаться при университете и готовиться к магистерскому экзамену. Летом 1868 года Евгений Григорьевич вместе с женой Екатериной Ивановной и сыном Борисом, которому исполнилось два года, приезжает в Петербург и становится преподавателем механики в Земледельческом[1] и Технологическом институтах. После пяти лет пребывания в столице Российской империи осенью 1873 года семья Котельникова перебралась в Херсон, где открылось первое в России земское сельскохозяйственное училище. Затем последовали переезды в Минск, Вильно, Житомир. В этих городах Е. Г. Котельников занимал должность директора учительских институтов.
Виды Полтавы конца XIX века. Сверху на переднем плане – Полтавский кадетский корпус.
Отец изобретателя, судя по отзывам современников, отличался порывистостью характера, разносторонностью интересов. И эти черты, словно по наследству, передались его сыну Глебу. Осенью 1883 года Котельниковы