Это восклицание подстегнуло желание Луи. Он подхватил девушку за ноги и одним движением вошёл в неё. Глядя в её затуманенные страстью глаза, Луи начал двигаться, время от времени ускоряя свои движения.
Он снова прижался к её губам и, оторвавшись, прохрипел:
– У тебя губы сладки, словно мёд!
Девушка изо всех сил обнимала Луи.
– Луи! – раздался невдалеке голос виконта де Валиньи.
– Чтоб тебе провалится в преисподнюю, Антуан, – вырвалось у Луи, он ускорил движения. Долгожданное освобождение наступило, как только на берегу показалось фигура де Валиньи.
– Так я и думал! – раздался вновь его голос.
Луи нежно поцеловал девушку в губы.
– Мне с тобой было очень хорошо!
– Вы говорите правду, монсеньор? – девушка и не пыталась скрыть свою наготу от виконта де Валиньи. Её полный надежды взгляд был устремлён на Луи.
– Называй меня просто Луи! Кстати, я даже не спросил твоего имени.
– Катерина, господин!
– Луи!
– Я уверен, мы обязательно встретимся ещё раз, – пообещал Луи, – и тогда мы с тобой в полной мере насладимся любовью.
– Я буду ждать моего господина!
Оставив Катерину в воде, Луи вышел, торопливо оделся и уже усаживаясь в седло, спросил у де Валиньи.
– Что случилось?
– Гонец из Парижа! – коротко сообщил де Валиньи.
– Гони его в шею!
– Он не один! С ним стража, – де Валиньи с глубоким сочувствием посмотрел на друга и закончил, – тебя хочет видеть король!
– Я ждал этого, – спокойно произнёс Луи, – ну что ж, Париж, так Париж, – он пришпорил коня.
Глава 8
В сопровождении королевской стражи, Луи вели по коридору королевского дворца. Чего он не понимал, так это странных взглядов и хихиканья придворных, попадавших по пути следования маленького кортежа. Он не сомневался, что его ждёт наказание. Скорее всего, изгнание, потому что оно являлось излюбленным методом наказания короля. Хотя могло быть намного хуже. Луи чувствовал полное безразличие к предстоящему наказанию. Он не жалел о содеянном, и уж точно не собирался обращаться за помощью к своему дядюшке. Больше того, он решил, что в случае, если дядюшка заступится за него, он откажется от помощи. Таким образом, размышляя, он очутился у дверей личного кабинета короля. Один из личной охраны короля провёл его через приёмную, открыл дверь, ведущую в кабинет короля и пропустив Луи, затворил её за ним. Первое, что обнаружил с удивлением Луи, были герцог Бурбонский и герцог Орлеанский, стоявшие рядом с королём Франции, который сидел за столом и что-то писал.
При виде вошедшего Луи, король оторвался от своего занятия и устремил на Луи нахмуренный взгляд.
– Ваше величество! – Луи поклонился королю, – монсеньоры! – он по очереди отвесил поклоны двум герцогам и, выпрямившись, стал ожидать, когда заговорит король.
– По вашему виду не скажешь, что вы раскаиваетесь в содеянном!
– Мне не в чем раскаиваться, сир! –