Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero
Бенедикт
Чёрная липкая и густая апатия, заливавшая сознание как застывшая смола, дрогнула. Нет, сил совершенно не было. Но в этот абсолютно мизерный промежуток между апатией и обессиленностью проникла надежда. Мысленно Бенедикт улыбнулся, снова проваливаясь в черноту. Следующим чувством, которое посетило его, было терзающее всеобъемлющее чувство голода. Это было нестерпимо, но мелькнула шальная мысль, что голод лучше, чем чёрное и липкое ничто. Ещё через какое-то время Бенедикт стал чувствовать, что буквально по крупице, очень маленькой и едва заметной крупице, но голод отступает. А сознание остаётся ясным, не собираясь проваливаться в ничто. Надежда вспыхнула с новой силой. Бенедикт стал слушать себя. Вскоре к парящему сознанию добавились ощущения рук и ног. Они были слишком слабы, чтобы двигаться, но они были! Бенедикт вновь и вновь ощущал их, радуясь изменениям. Ещё через какое-то время он услышал микроскопический треск. Звук насторожил его. Но в следующее мгновение Бенедикт понял, что это волосы на его голове пробивают кожный покров. У него есть волосы! С этой счастливой мыслью Бенедикт уснул.
Когда тревожное сознание очнулось от дремоты, он почувствовал лицо. У него снова были глаза и губы. Он медленно провёл языком по зубам во рту. Это движение отняло у него все силы, но дало уверенность в том, что он жив. Счастливую уверенность. И Бенедикт снова уснул. А проснувшись, почувствовал, что на его лице лежит мокрая ткань. Он раздвинул губы, и небольшая часть влаги попала в рот. Кровь! Это была вкуснейшая на свете кровь! Совершив усилие, он втянул тряпицу в рот, с наслаждением посасывая её. Ему показалось, что где-то в параллельной вселенной чей-то знакомый голос произнёс: «Он оживает! Надо ещё парочку этих мышей прибить! Кровь помогает!»
Когда несколько мгновений спустя с его лица убрали ткань, а в приоткрытый рот полилась струйка свежей и тёплой крови, Бенедикт чуть не заплакал от счастья. Он с наслаждением размазывал влагу по рту, ощущая, как каждая клетка его организма впитывает чудесную жидкость. Он всё пил и пил. Чувствовал, как оживают его лёгкие, давая возможность дышать. На лицо вновь легла мокрая ткань. Бенедикту казалось, что даже его кожа вне зависимости от него сейчас впитывала влажную тёплую кровь. Он снова расслабился и уснул.
Когда он проснулся в следующий раз, то почувствовал дуновение ветра на лице. И настойчивое желание открыть веки, что он и сделал. Над ним склонились два знакомых лица – Зака и Стель. Он моргнул им, не в силах произнести ни звука.
– Ты не отвлекайся, – строго сказал Зак. – Ты пей давай! Не трать силы пока.
– Всё хорошо, Бенедикт, – пропел голос золотоволосой эльфийки. – Ты в безопасности. А мы рядом. Всё будет хорошо!
И Бенедикт послушно продолжал пить, насыщая тело волшебной влагой. Сейчас ему казалось, что его иссушили до конца. И он никак не мог насытиться. Зак продолжал сыпать идеями:
– Может ему в кровь алкоголь добавить? – спрашивал он. – Алкоголь заставляет кровь двигаться быстрее!
– Тебе бы всё про алкоголь думать! – ворчала Стель.
– Я же не для себя! – возмущался Зак. А Бенедикт был счастлив слышать их голоса. Их перепалка казалась ему лучшей музыкой на свете. Куда там Карлу Орфу до неё! У него просто музыка. Красивая и мелодичная. А из уст друзей звучал гимн жизни. Звучала сама жизнь!
Бенедикт вдруг почувствовал, что миг насыщения очень близко. Он с удвоенными силами принялся поглощать кровь. А она лилась в него мощным потоком. Голод отступал. Терзающий голод растворялся в ощущениях тепла на коже и в горле. Он сделал большой глоток и попробовал пошевелить пальцами рук. Ему удалось. Тогда он проделал то же самое с пальцами ног. Потом пошевелил кистями, приподнял колени. И в конце концов, собравшись с силами, подтянул локти, упёрся на них и сел, открывая глаза:
– Друзья мои, – прошептал он. Губы помимо его воли скривились в рыдании.
– Брат, – прошептал Зак, беря его за руку. – Наконец-то! Мы так переживали!
– С возвращением, – пропела Стель.
– Я… – трясся Бенедикт в беззвучных рыданиях. – Меня…
– Ничего, – гладила его по голове Стель. – Это всё пройдёт. Главное, что ты жив и ты с нами!
– Друзья мои, – с наслаждением прошептал Бенедикт.
– Приветствую вас, сэр Бенедикт, – прошелестел рядом элементаль.
– Филимон, – улыбнулся Бенедикт, немного успокаиваясь.
– Поешь ещё, – предложил Зак, протягивая ему кувшин с кровью. Носферату благодарно кивнул и приник к напитку. Шумно поглощая глоток за глотком, он чувствовал, как восстанавливаются последние силы.
– Спасибо, – оторвавшись от кувшина, наконец, прошептал он. – Вы вернули меня к жизни. Я ваш должник.
– Потом эти твои сантименты! – ответил Зак, забирая у него кувшин. – Ты лучше скажи, Саган жив?
– Он жив? – вторила вопросу Стель.
– Он жив, – ответил Бенедикт. – Но пленён.
– Кем? –