Впервые она почувствовала за собой слежку неделю назад, когда возвращалась с делового ужина. Время было позднее, и Алина шла от парковки до дома с оглядкой. Но ничего подозрительного не заметила. Разве что тень, метнувшуюся за угол соседнего здания в тот момент, когда она с ним поравнялась. Собственно, там мог быть просто нетрезвый абориген, решивший справить малую нужду и застеснявшийся проходящей мимо женщины, но когда Алина миновала то место, где несколько секунд назад стоял человек, в спину ей уперся чей-то пристальный взгляд. Она почувствовала его кожей: по ней побежали мурашки, а волоски встали дыбом. Обернулась – а двор пуст. По крайней мере, освещенная его часть. Но стоило возобновить движение, как Алина снова ощутила недобрый взгляд, и кожный зуд не проходил, пока она не скрылась за дверью подъезда.
В ту ночь Алина плохо спала. Все вставала и подходила к окнам, ко всем по очереди, чтобы выглянуть на улицу и убедиться в том, что под ними никого нет. Когда не замечала ничего подозрительно, возвращалась в кровать, закрывала глаза и силилась уснуть. Но получилось это не сразу, а только после того, как согрелись леденеющие от непонятного страха ноги...
Утром она все еще была взвинченной, но к обеду пришла в себя и о бессонной ночи напоминала только непомерная усталость. Из-за нее Алина ушла с работы пораньше. Хотела полежать в ванне, расслабиться, выпить бокал «Мартини», а потом улечься спать. Но ее планам не суждено было сбыться. Когда шла от офиса к машине, она вновь ощутила подзабытое со вчерашнего вечера холодноватое покалывание в затылке. Алина замедлила шаг, однако не остановилась. И резко оборачиваться не стала, чтобы не спугнуть того, кто сверлил ее взглядом явно из-за припаркованного поодаль многотонного грузовика – больше спрятаться было негде. Алина неспешно прошла к своей машине и взглянула в тонированное стекло, в котором отражались предметы, находящиеся за спиной, в том числе тот самый «КамАЗ», за которым...
А там никого не было!
Не поверив своим глазам, Алина развернулась и осмотрела улицу. Точно, никого нет! Загадочный человек, как и вчера, успел скрыться за секунду до того, как Алина среагировала на его взгляд.
«А может, его и не было? – подумалось ей. – Что, если мне все это мерещится? Скажем из-за хронической усталости и постоянного стресса. Или нечистая совесть напоминает о старых грехах ознобом, нервной дрожью и бессонницей?»
Тогда она убедила себя в этом. Ибо доказательств тому, что за ней действительно следят, Алина так и не нашла. Но через день (следующий она провела за городом в палаточном лагере) пронизывающий взгляд вновь настиг ее. Причем в момент, когда она совсем не ждала. Решив возобновить утренние пробежки, Алина встала по будильнику и полусонная потрусила к скверу. В ушах торчали наушники от плеера, на глазах темные очки, на голове шапочка, чтоб затылок не мерз. И вот даже сквозь толстый трикотаж да плюс эластик водолазки и кашемир намотанного на шею шарфика Алина почувствовала тот самый взгляд!
И тут же поняла: ей не мерещится. Так что усталость вкупе с угрызениями совести тут ни при чем – за ней действительно кто-то пристально наблюдает. Ненависть неизвестного человека к ней так сильна, что ее излучает вся его аура. Алина с ее просто-таки кошачьим чутьем не может это не уловить.
Тогда она впервые по-настоящему испугалась. И припустила к дому, чтобы укрыться в своей «берлоге» от преследующего ее ненавистника, успокоиться, подумать и решить, как себя обезопасить. Так прошло два дня – суббота и воскресенье. Ровно столько она просидела дома, успокаиваясь, думая, решая... И питаясь теми немногими продуктами, что остались в доме, – домработница перед уходом в отпуск забила холодильник, но за две недели, что она отсутствовала, хозяйка почти все запасы подчистила, ленясь ходить в магазин.
По прошествии двух дней Алина прервала свое добровольное заточение и отправилась на работу. Выходить из подъезда было страшно, но она превозмогла себя и сделала решительный шаг на улицу. А потом решительно направилась к стоянке. Слежки за собой она не чувствовала, но это не успокаивало, а наоборот – еще больше нервировало. Алина не любила оттягивать неприятные моменты, предпочитала встречаться с неизбежным без промедления. Наверное, поэтому ее девизом было: «Лучше умереть и быть спокойной, чем жить и волноваться».
Во взвинченном состоянии она прибыла на работу. Накричала на секретаршу, устроила головомойку своему заму, бухгалтера выгнала вон. А во время обеда повела себя совсем безобразно – швырнула в официанта скомканной салфеткой за то, что тот чуть не облил ее супом. Причем в его неловкости была виновата она сама: все вертелась на стуле, изучая то зал, то улицу, которую было видно из окна. Сейчас ей необходимо было ощутить на себе следящий взгляд, чтобы закрепиться в своей уверенности, что надо действовать, дабы избавить себя от него навсегда...
Но за Алиной никто не наблюдал, она была предоставлена самой себе. Очевидно, у таинственного врага имелись свои дела... Или это просто затишье перед бурей?
После работы Алина не поехала домой, как делала обычно. В спортклуб и к любовнику тоже. Она отправилась на встречу с частным детективом, на которую решилась