Почему-то захотелось посмотреть, как здесь все выглядит ночью. Я легко представила компашку подростков на детской площадке в духе современных реалий – с баночками пива и энергетиков; припаркованные машины, сонно мигающие синими огоньками сигнализаций; фонари, освещающие входы в подъезды; свет чужого домашнего уюта, сочащийся из окон…
В общем, когда я подходила к дверям своей будущей квартиры, прижимая к себе томно обвисшего кота, она начала мне нравиться задолго до того, как я ее увидела изнутри.
Парнишка-риэлтор открыл дверь и впустил нас с котом внутрь.
Кот пошел первым.
Помедлив возле порога, он сразу направился в кухню. Он всегда так делал, и ему не надо было объяснять, где она находится, какая бы планировка нам ни попадалась. Кот, кстати, был не мой, он просто помогал мне выбирать квартиру. Я одолжила его у своей подруги. Риэлтор не возражал, его такие «фишки» давно перестали удивлять. Видимо, попадались клиенты с разными пунктиками, и меня он записал в их число. Ну и пусть.
Обнюхав косяк кухонной двери, котяра деловито потерся о него и вспрыгнул на низкий подоконник, прижался лбом к стеклу, обозревая вид из окна. Как будто ему здесь жить. Я разулась, тоже подошла к окну и посмотрела. Высоко. Пятый этаж, а по ощущениям – гораздо выше. Ах да, здесь же высокие потолки… Риэлтор скучающе протопал за нами, не заботясь о том, чтобы снять уличные ботинки, и тоже выглянул в окно. Отличная перспектива, и шум машин едва слышен из-за такого расстояния.
Кот знал свое дело. Спрыгнув с подоконника, он не спеша заглянул во все помещения, включая санузел и какой-то бесполезный, на мой взгляд, чулан. Заценил спальню, сделав по ней «круг почета». Наконец, он сел посередине гостиной и одобряюще стукнул по полу хвостом.
– Спасибо, друг! – сказала я коту на полном серьезе, и риэлтор наконец-то улыбнулся и выжидающе посмотрел на меня. Ну да, решающее слово все-таки за мной.
Я старалась не отставать от кота и вертела головой, делая вид, что поражена высотой потолков и просторами комнат, а на самом деле пытаясь увидеть всю квартиру, каждый уголок, боковым зрением. Для меня это было важно. Наконец решение было принято.
– Мне нравится, – сказала я. – Просторно, светло, в меру запущенно…
– Сантехника работает, трубы, краны в норме, я проверял, – поспешил успокоить меня парнишка.
– Я верю, верю. Нет, мне все нравится. Мы, пожалуй, берем. Да, Пух? Берем?
Я оглянулась на кота, который с самым своим флегматичным видом разлегся там, где сидел, показывая, что свою часть работы он выполнил.
Я с треском отодрала присохший шпингалет и распахнула тяжелую створку балконной двери. С Пуха слезла вся его напускная флегматичность, и он рванул на балкон, успев вперед меня. Бдит, молодец. Отрабатывает свой гонорар – килограмм куриных шей.
Балкон он тоже одобрил: застекленный, просторный. С низкими перилами, благодаря чему казалось, что ты паришь прямо над улицей. Кот бесстрашно вспрыгнул на перила в проем распахнутой створки и снова уставился вниз. У него свои представления о жизни, я не вмешиваюсь. Спустя пару минут мы вернулись в комнату и договорились с риэлтором, где и когда назначаем сделку.
Въехала я спустя пару недель. После переезда еще несколько дней все мои вещи возвышались горой посреди зала, и лишь рабочее место было первым делом распаковано и налажено: компьютерный столик занял свое место в самом уютном углу, а сам комп заботливо размещен, подключен и отлажен моим хорошим знакомым, мужем подруги. Пока он возился с проводами и модемом, настраивая мне интернет, без которого я не могла работать, мы с Маринкой сидели на кухне и пили вино и кофе, закусывая принесенным гостями сыром. Сама я ничего не готовила и даже еще не покупала продуктов, питаясь купленными в ближайшей мини-пекарне пирожками и кофе.
Подруга меня ругала, дескать, я себя запустила и так нельзя. Да я и сама понимаю, что нельзя, но за годы, прожитые в гордом одиночестве после развода, я страшно обленилась и не утруждала себя домашними заготовками и кулинарными изысками.
Когда рабочий комп был уже на месте, мне все как-то не хватало времени разобрать мои немногочисленные узлы, распихать вещички по своим местам, и они покрывались пылью, а ночью на фоне окна, освещенного уличными фонарями, представлялись мне огромным молчаливым монстром. Пару раз мне даже показалось, что в них что-то зашевелилось и закопошилось.
Потом апатия внезапно прошла, и я лихо потратила оставшиеся от продажи бабушкиного дома деньги на новую мебель. Прикупила даже шторы на окна. Вещи как-то быстро рассосались по местам, а те, что я не нашла куда пристроить, запихнула в чулан. Квартира стала уютной и обжитой, и я вновь погрузилась в тихую болотоподобную рутину, из которой было выдернули меня мамина смерть, поминки, похороны, всякие формальности, продажа маминой квартиры и бабулиного дома, а потом – покупка собственного жилья и переезд.
Вот вкратце и вся моя история: