Для Андрея всё было кончено. И неважно, как скоро существо убьёт его: через секунду или подождёт чуть дольше. От Андрея ничего не останется, даже могилы… Как так получилось? Почему он должен умереть так страшно и нелепо?
Агонизирующее сознание стало судорожно вылавливать из памяти фрагменты последних дней, будто бы там можно найти ключ к спасению. Хотя ситуация оказалась настолько безвыходной, что не стыдно было искать спасения в воспоминаниях…
11 мая. Понедельник
Всю ночь Андрея мучили непонятные сны. Он куда-то бежал, кого-то догонял, прятался. Кто-то кричал и плакал. Это были сны, от которых человек наутро чувствует себя совершенно разбитым и уставшим. Будто и не спал, а всю ночь разгружал вагоны. Освободившись от паутины тревожных сновидений, Андрей уставился в потолок. Ощущение реального мира постепенно возвращалось. Он попытался воспроизвести в голове приснившуюся галиматью, но безуспешно.
– Ох, сегодня же понедельник! – спохватился Андрей и резко вскочил с кровати. Ему совсем не хотелось опаздывать на лекцию. Тем более он имел реальный шанс получить зачёт по прикладной информатике «автоматом».
Андрей умылся, почистил зубы, заглянул в уборную. Теперь на кухню. Поставил чайник. Пока тот закипал, коротенькая зарядка. Несколько махов руками, разминка шеи, приседания.
Вода вскипела? Ещё нет. Значит, есть время одеться. Джинсы, футболка, носки – вот и весь гардероб. Чудесен май! Не нужно ни пуховиков, ни ветровок. На улице тепло и сухо. Чай будет сегодня или нет? Кнопка нажата. Штепсель в розетке.
– Сгорел, подлец? – Андрей легонько хлопнул чайник по выпуклой стенке. – Ну и ладно. Без тебя обойдусь!
Жаждущий завтрака студент достал из холодильника банку с вишнёвым компотом, кусок докторской колбасы и батон хлеба. Лампочка в холодильнике не горела. Это навело на мысль, что в очередной раз отключили электричество. Андрей проверил свою догадку, щёлкнув выключателем кухонного светильника. Света не было.
– Отлично! Значит, чайник не сгорел.
Позавтракав, Андрей сложил посуду в мойку, обулся, подхватил рюкзак и быстрым шагом покинул квартиру. Проскочив сумрачную лестницу подъезда, очутился на улице.
Его встретили пасмурное небо и прохладный ветерок. Природа намекала на собирающийся дождь, но возвращаться за дождевиком было некогда.
Он шёл и обдумывал своё текущее положение на сессии.
«Если успею закрыть матанализ и инженерную графику до конца следующей недели и сдать все чертежи по начерталке, то меня допустят к сессии. Тогда я проставляю все экзамены автоматом – это дело решённое – и спокойно отправляюсь на каникулы… На целых три месяца! Ого, неплохо!»
Студент остановился, поднял взгляд на фасад ближайшего дома, простоял так несколько мгновений, будто мыслитель, нащупывающий ускользающую идею, а затем снова пустился вперёд, уставившись себе под ноги.
«Значит, отдохнуть успею и подработать. Но ещё остаётся физкультура… М-да, физрук не пойдёт на уступки, он мужик принципиальный. Сколько я пропустил? Два… Пять… Двенадцать. Двенадцать занятий. О-о-о, это плохо. За две недели никак не отработаю. Что делать?»
Он снова остановился, оторвался от созерцания асфальта и своих ног.
– Действительно, что мне делать с физрой? – спросил он себя вслух. Звук собственного голоса встревожил его, и Андрей завертел головой по сторонам – не заметил ли кто-нибудь, как он разговаривал сам с собой.
К счастью, улица была на удивление пустынна для утра рабочего дня. И Андрей позволил себе порассуждать в голос.
– У меня осталось две недели и двенадцать неотработанных занятий. Я не смогу каждый день посещать спортивный зал, потому что должен сдавать зачёты по другим предметам. Без проклятой физкультуры меня не допустят к экзаменам. Но что я раскис? Речь идёт о физической культуре, а не о физике. Я запросто могу отработать занятия в следующем семестре. Хм… Переговорю с Викторовичем, надеюсь, он пойдёт на встречу. Ладно! Надо идти, а то опоздаю.
Вдоль неширокой улицы стояли жилые дома в три, четыре и пять этажей. Кое-где были устроены палисадники с чахлой растительностью. В стороне, противоположной движению студента, находился конец улицы, характерный для всех окраин этого города. Выглядел он так: дом – проулок, дом – проулок, дом, а дальше песок и редкий кустарник. Асфальтированная дорога либо шла дальше, если она вела к какому-то объекту, либо резко сменялась накатанной