–Папуля!– послышался сзади тонкий голос моей дочери, но я не соизволил повернуться, не отводя глаз от Атлантического океана.—Давай в дом. Ты так когда-нибудь точно простынешь!
Я услышал легкие шаги по плитке, выложенной на веранде, в мою сторону. Не прошло и полминуты, как она уже взялась за ручки моего кресла и покатила внутрь.
–Но я не хочу внутрь!– заныл я, как двухлетний ребенок, пытаясь руками остановить колеса, но моей дочке, которая с первого взгляда была хрупкой и ранимой, не составила огромного труда пересилить меня и закатить в дом.
–Сегодня Новый год, поэтому хочешь-не хочешь, а встретишь его в кругу своей семьи!– строго, но с улыбкой, молвила она.
–Но там же будет…– не успел договорить я, как из угла кухни выпрыгнул ее муж с пугающим, как он думает, криком.
–Бу!– страшно ужасным голосом рявкнул он.– Кто это тут у нас такой в кресле сидит и…
–По-твоему я слабоумный?– не выдержал я, прерывая здорового тридцатилетнего мужика в тупой новогодней шапке на полуслове.—У меня ноги парализованы, а не мозг!
–Дамб!– крикнула на него моя дочь.– Действительно, прекрати.
–Я просто хотел создать новогоднее настроение.– обидчивым голосом сказал Дамб и, опустив голову, пошел по лестнице на второй этаж, где через пять минут уже кричал и топал вмести со своими сыновьями.
–И где ты умудрилась найти такого?– ухмыльнулся я, приподняв голову и посмотрев снизу вверх на дочь.—В детском саду?
–Папа!– недоуменным голосом воскликнула она, но ее малейшее проявление улыбки на лице говорило мне, что она тоже так иногда думает.
С таким настроем мы подъехали к накрытому столу. Меня посадили в центре, хоть я и не хотел этого, но как говориться : у кого руль, тот и направление выбирает.
Сцену самого процесса ужина и развертывания подарков под елкой я, пожалуй, пропущу, так как пока все разговаривали за столом, а дети иногда и едой бросались, я выключил свой слуховой аппарат, висевший у меня на правом ухе, и молча, ни на кого не обращая внимания, ел.
Вскоре мне надоело есть и я, откатившись от стола, встал напротив включенного в углу телевизора. Слуховой аппарат я не включал, так как знал, что все ровно ничего не услышу из-за этой молодежи, поэтому мне просто пришлось смотреть картинки, мелькающие на экране.
Уже почти засыпая под этот нудный ящик, я вдруг почувствовал руку на своем плече. Подняв голову, я увидел, как моя дочь машет мне рукой и пытается что-то сказать. Если бы это был мой зять, я, конечно же, просто показал ему средний палец и продолжил свои попытки заснуть, но ради дочери пришлось уйти из тишины и покоя и включить слуховой аппарат.
–Уложи своих внуков спать, пока мы здесь все уберем.– милым и немного заплетающимся голосом попросила она.
“Делать мне больше нечего!”-подумал я, но в слух сказал:—Без проблем.
Так как детская спальня находилась на втором этаже, я неспешно покатился к небольшому лифту, который был расположен рядом с лестницей, специально для меня.
Пока ехал до их комнаты по второму этажу, мои внуки уже раза три успели спуститься вниз и подняться обратно наверх, но только я открыл их комнату, как они тут же прошмыгнули мимо меня и рухнули каждый на свою кровать.
–Ну что…– тихо начал я.—Я тут посижу, а вы давайте быстрее усыпляйтесь!
–Неее!– начал мычать тот, кто выглядел умнее из-за своих небольших очков. Кстати говоря, они были близнецами, и различить их можно было только из-за этих самых очков.—Расскажи нам сказку!
–Да! Сказку!– поддержал его брат.
Я мучительно вздохнул только для того, чтобы они увидели это, и начал перебирать у себя разнообразные сказки в голове. Но в голове засела только одна, и то это была не сказка, а одна из немногих интересных историй, произошедших со мной в юношеском возрасте:
–Мой рассказ правдивый, вымышленных персонажей в нем нет, поэтому слушайте внимательно!– сказал я внукам и начал…
Начало истории
Глава
I
Дело разворачивалось в две тысячи …кхе-кхе… году. Был мой день рождения.
–И сколько тебе тогда было лет, дедушка? – прерывая меня, спросил внук.
–Двадцать пять! – гордо молвил я, открывая глаза, потому что когда я начинаю рассказывать эту историю, мои глаза автоматически закрываются, чтобы вновь очутиться там. —А теперь молча слушаем меня, а не то позову сюда вашу мать, и она вряд ли будет говорить с вами по-хорошему.
Когда стало тихо, я продолжил.
И так, как я уже сказал, это