Молчаливые фонари освещали путь своим холодным светом, морозный воздух заставлял легкие дрожать.
Чужие шаги приближались, нагоняя на девочку панику. Двое мужчин преследовали ее уже несколько минут, и только чудом им до сих пор не удалось схватить ребенка.
«Они догоняют!» ― мысленно прокричала девочка, сворачивая в узкий переулок.
До дома оставались считанные метры. Еще немного, и она будет спасена.
Последний рывок к двери, пальцы почти коснулись холодной гладкой ручки, что-то сильно схватило за плечи. Девочка вскрикнула, но никто не услышал ее голоса: грубая ладонь крепко сдавила горло.
Слезы посыпались из глаз, девочка глотала воздух ртом, пыталась сопротивляться, но все тщетно. Резкая боль отозвалась в затылке, и тело девочки рухнуло на землю.
В коридоре дома зажегся свет. Мужчины замерли и переглянулись. Стук каблуков по дереву заставил незнакомцев принять решение: они сорвались с места, оставив девочку одну во владениях холодной ночи.
Уныние
Глава 1
Я проснулась год назад. Пробудилась впервые за три долгих года, которые провела в больнице на грани жизни и смерти. Я почти ничего не помню о том, почему попала в это ужасное белое здание, пропахшее от подвала до чердака едким запахом лекарств. Мне сказали, что кто-то избил меня, хотя никакой причины, судя по всему, не было.
Моя мама до сих пор не может поверить, что я снова с ней и могу… отвечать, когда она спрашивает меня о чем-то. Все это время она старалась не оставлять меня, сидела в моей палате в надежде на то, что я открою глаза и скажу хоть слово. Издам хоть какой-то звук, помимо громкого дыхания через кислородную маску. Из-за своего фанатичного пребывания в больнице мама рассталась со своим возлюбленным. Кажется, его звали Митчелл… точно не помню, никак не могу решиться спросить о нем.
Когда я впала в кому, мне было четырнадцать лет. Сейчас мне почти восемнадцать (день рождения будет через два месяца, 17 ноября). И этот день рождения будет особенным, ведь я действительно буду на нем присутствовать. Не только формально, на бумаге, но и физически. Я украдкой видела фотографии, сделанные, когда я была «не здесь». На столике рядом с моей больничной койкой стоял торт, украшенный свечами и масляным кремом. Как раз тем самым кремом, который я не люблю больше всего.
Но тот день рождения был символичным, для мамы. И все те, которые я также пропустила. Поэтому я не задаю вопросов. Все это было сделано не ради меня. Только для нее. И если в такие моменты ей становилось легче, то пусть так и будет.
Сегодняшний день будет особенным. С момента пробуждения прошло уже много времени. Мой мозг начал нормально функционировать, как только я открыла глаза. Это странно, но за эти несколько месяцев я успела выучить всю школьную программу, которую прошли мои бывшие одноклассники. Врачи говорят, что теперь у моего мозга нет «тормоза». Я воспринимаю новую информацию как-то иначе, словно давно ее знаю. Стоит один раз услышать какую-нибудь теорему или правило, и я могу с точностью повторить все, спустя неделю, без специального заучивания. Мне это даже нравится. У некоторых людей, которые прошли кому, открываются новые способности, например, к изучению иностранных языков или рисованию. Я могу запомнить любую информацию, но не помню своего детства… Только некоторые моменты.
Сегодня особенный день, ведь я впервые за это время пойду в школу. С минуты на минуту за мной заедет моя лучшая подруга Никки. Она уже неделю навещает меня, до этого момента после пробуждения я ее не видела. Меня вообще никто не навестил за прошедшие девять месяцев моей новой жизни. Откровенно говоря, я сомневаюсь, что друзья у меня вообще были, ведь я никого не помню. Иногда мама приходит с работы и говорит, что о моем здоровье кто-то справлялся. Кто-то мифический, несуществующий, надо полагать, потому что всякий раз на этой фразе лицо мамы перекошено от стыда и сочувствия. Она просто говорит так, чтобы я не чувствовала себя ограниченной. Одинокой, никому не нужной.
А я и не чувствую.
Послышался автомобильный гудок. Вот она, моя поддержка на сегодняшний день пребывания в школе. На самом деле я очень волнуюсь: нельзя ударить в грязь лицом, но и ставить себя выше остальных я не собираюсь. Видок, конечно, тот еще… за этот год я не смогла полностью восстановить свои физические качества. Тело вытянулось, волосы достают мне до пояса (впрочем, это я могу исправить), глаза кажутся слишком большими и… чересчур зелеными, будто их залепили мхом. Все из-за того, что лицо худое, хотя, если сравнивать с тем, что было во время пробуждения, сейчас я выгляжу довольно неплохо.
Серебристый автомобиль, вроде бы «Рено», хотя я и не уверена, уже ждал меня на подъездной дороге. Никки выглянула из окна, сияя обаятельной улыбкой:
– Привет, Джейд! ― она помахала рукой, затем быстро отворила дверцу.
Я давно не ездила в автомобилях, не считая старого соседского фургона, на котором меня привезли домой два месяца назад. Поэтому машина Никки показалась