– Весьма устрашающая дама, эта Виолетта.
– Она ужасная. Подобная ненависть, так открыто показанная, – пугает. Любая ненависть, – заметила баронесса, ловко откликаясь на смену танцевального па, – очень пугает.
– Дежурный монах обыскал все помещения. Ни Мейлера, ни Виолетты не нашли.
– А, монах, – проговорила баронесса Ван дер Вегель, и абсолютно ничего нельзя было извлечь из этой реплики. – Возможно. Да. Может, и так.
– Интересно, – зашел с другой стороны Аллейн, – говорил ли вам кто-нибудь, что вы похожи на этрусков?
– Я? Я голландка. Мы голландцы, мой муж и я.
– Я имел в виду, если вы меня простите, вашу внешность. Вы поразительно похожи на пару на том прекрасном саркофаге на Вилле Джулия.
– Семья моего мужа – очень старая голландская семья, – объявила она, нисколько не желая, по-видимому, осадить Аллейна, а просто продолжая констатировать факт.
Аллейн подумал, что тоже может развить эту нейтральную тему.
– Уверен, вас не обидят мои слова, – сказал он, – потому что та пара очень привлекательна. Они демонстрируют то сильное супружеское сходство, которое говорит и о полном их согласии.
Баронесса никак на это не отреагировала, если только не считать ответом ее следующую фразу.
– Мы состоим в отдаленном родстве, – сказала она. – На самом деле по женской линии мы происходим из семейства Виттельбахов. Меня зовут Матильда Якобеа в честь знаменитой графини. Но все равно то, что вы говорите, странно. Мой муж считает, что наша семья берет свое начало в Этрурии. Поэтому, возможно, – игриво добавила она, – мы их далекие потомки. Он думает написать на эту тему книгу.
– Как интересно, – вежливо проговорил Аллейн и предпринял весьма виртуозный маневр с вращением. И почувствовал легкое раздражение, когда баронесса с безукоризненной легкостью его повторила.
– Да, – сказала она, подтверждая собственное заявление, – танцуете вы хорошо. Я получила большое удовольствие. Вернемся?
Они возвратились к ее мужу, который поцеловал баронессе руку и пристально посмотрел на нее, склонив набок голову. К ним подошли Грант и Софи. Джованни поинтересовался, готовы ли они ехать к себе, и, узнав, что готовы, вызвал второго водителя.
Аллейн посмотрел, как они уходят, а затем со смирением, присущим всем полицейским при исполнении служебных обязанностей, настроился на посещение «Берлоги Тони».
III
Слово «берлога», обнаружил он, в официальное название не входило. Это было просто «У Тони», и на фасаде имя не фигурировало. Вошли они через кованые ворота, которые открыл, после негромких переговоров с Джованни, привратник. Пересекли затем мощеный внутренний двор и поднялись в лифте на пятый этаж. Джованни собрал с каждого из их компании по пятнадцать тысяч лир. Передал эти деньги кому-то, кто посмотрел через отверстие в стене. Тогда изнутри открылась следующая дверь, и постепенно им явились прелести «Берлоги Тони».
Они