Выражения признательности (второе издание)
(Задержав подготовку переработанного издания, я не смог сопротивляться Руфи Йарон из Колледжа национальной безопасности Израиля, которая лишила меня возможности выдумать очередную отговорку, предоставив отсканированный текст первого издания. Неоценимую помощь оказал мне и Марко Моретти, тогда студент магистратуры Школы дипломатической службы Джорджтаунского университета в Вашингтоне. Я благодарен многим рецензентам первого издания и его переводов на другие языки за критику, причем даже больше, чем за щедрые похвалы. К сожалению, я не могу перечислить их поименно. Зато хорошо помню Уолтера 3. Лакёра, проявлявшего неизменную мудрость и энциклопедические познания в ходе диалога, длившегося целые годы и повлиявшего на оба издания; Дэвида М. Абшайра, принявшего меня в свой Центр стратегических и международных исследований, когда я впервые приехал в Вашингтон; Макса Кинга Морриса, Амоса Э. Джордана, покойную Кристу Д. К. Дэнцлер, Э. Лоренса Чикеринга, У. Сета Каруса и Стивена П. Глика. Все они существенно помогли мне в подготовке первого издания, равно как и Роберт А. Мосбахер-младший из Хьюстона (штат Техас), устранивший самое неожиданное обстоятельство, которому воспротивились бы органы власти. Майкл А. Аронсон из издательства Гарвардского университета в ходе сотрудничества, начавшегося в 1975 году, буквально вынянчил оба издания. Эта книга объединяет меня с другими авторами, которые испытали на себе благотворное воздействие выдающегося редакторского таланта Элизабет Хёрвит и безупречного мастерства главного литературного редактора, Донны Бувьер.
Предисловие
Я родился в Трансильвании на спорных территориях, во время самой великой и самой гибельной из всех войн, и, возможно, именно по этой причине стратегия всегда была для меня не только профессиональным занятием, но и страстью. Может быть, это чересчур смелое утверждение, когда речь идет о предмете, который, во-первых, не имеет точного определения, а во-вторых, вызывает подозрение в том, что призывает к войне и раздорам. Тем не менее цель этой книги состоит именно в том, чтобы определить внутреннее значение понятия «стратегия». И надобность в извинениях отпадет, если признать, что логика стратегии подразумевает поддержание мира в той же степени, что и ведение войны.
В книге не дается советов насчет того, какую стратегию следовало бы проводить Соединенным Штатам или любой другой стране, действующей на международной арене. Моя цель, скорее, состоит в том, чтобы выявить универсальную логику, определяющую различные формы войны, а также конфликтные ситуации, складывающиеся между нациями и в мирное время. В человеческих поступках самих по себе – абсурдных, саморазрушительных, величественных или подлых, совершаемых в ходе войны или в процессе управления государством, – невозможно отыскать какую-либо логику. Но логика стратегии проявляется в итогах того, что было сделано и не сделано, и именно при рассмотрении этих последствий, зачастую невольных, можно лучше понять ее природу и действие.
Критически настроенный читатель вправе изумиться невероятной амбициозности данного исследования. Зная, что все события военного или мирного времени слишком беспорядочны для того, чтобы их могла разъяснить наука в точном значении этого слова, он может заподозрить, что впереди его ожидают одни сплошные банальности или, что еще хуже, бессмысленные лженаучные выкладки. Я могу просить лишь о том, чтобы окончательный вердикт был отложен до конца чтения – и все же словечко-другое в качестве разъяснения, пожалуй, не помешает.
Долгое путешествие к указанной цели начиналось без столь амбициозных задумок. Читая различную литературу по военной истории, изучая более подробно судьбы Римской и Византийской империй, обобщая опыт своей профессиональной деятельности военного аналитика и специалиста, работавшего в различных «горячих точках» – на поле боя, я, так же как и мои предшественники, мог прийти лишь к одному выводу: любой опыт войны уникален, он