рождённому, как и эти книги, в чудесный Год дракона
Пророчество о драконятах
Двадцать лет, двадцать зим будет смертным на страх
Мир войною объят,
И земля, утопая в крови и слезах,
Призовёт драконят.
В сини бездонной яйцо – морские крыла.
Звёздные крылья подарит ночная мгла.
Яйцо, что больше других, с горных высот
Крыльев небесных жар тебе принесёт.
За земляными в болотную топь нырни,
В яйце цвета крови драконьей скрыты они.
И в месте укромном вдали от дворцовых смут
Песчаные крылья в яйце незримые ждут.
Три королевы пылают, жгут и палят,
Две из них сгинут, нет третьей пути назад –
Лишь покорившись чужой великой судьбе,
Мощь светлоогненных крыл ощутит в себе.
Пять пробуждений в трёхлунной ночи без звёзд.
Пятеро смелых взлетят из драконьих гнёзд –
Сгинут раздоры, тьма воссияет, и, светом объят,
Примет мир драконят.
Пролог
Все пятеро дрались. Как всегда. Зелёная, красная и золотистая чешуя сверкала между скал в рассветных лучах, мелькали когти и зубы. Из пяти пастей с раздвоенными языками вырывалось яростное шипение. Дальше, за краем утёса, волны разбивались о песчаный берег с приглушённым шумом, словно остерегаясь соперничать с драконьими криками.
Стыд, да и только. Наутилус смущённо покосился на огромного чёрного дракона, стоявшего рядом. Драконята так увлечённо гонялись друг за другом, рычали и шипели, что даже не заметили гостя. Жаль, что нельзя прочесть его мысли, хотя сам-то наверняка умеет. От него ничего не скроешь.
Будь здесь ещё кто-нибудь из Когтей мира, было бы легче, но едва пронёсся слух о визите Провидца, у каждого тут же нашлось неотложное дело где-нибудь подальше. Тайное убежище Когтей на морских утёсах в это утро выглядело заброшенным. Изредка в отверстии той или иной пещеры сверкали чьи-то любопытные глаза, но при виде ночного дракона тут же скрывались во тьме.
На скалах не осталось никого, кроме пятерых драконят. Молодняка тут хватало, но всех прочих поспешили убрать с глаз долой. Их, похоже, никто даже не предупредил о грядущей проверке.
– Ну что ж, – хмыкнул Провидец, – они хотя бы… м-м… энергичны.
– Запасной вариант, что с них взять, – развёл крыльями Наутилус. – Никто всерьёз не думал, что пригодятся, тем более, все. Ну, разве что один-два, если что-то случится с первыми. С этими мы особо и не занимались.
– Вижу. – Прищурив чёрные глаза, ночной наблюдал за дракой.
Песчаная по имени Эфа сорвалась в расщелину, а земляной дракончик Брюх споткнулся и всей тушей грохнулся сверху. Эфа с шипением извернулась и цапнула его зубами за хвост, заставив издать жалобный вопль.
– Прошу прощения, – проговорил Наутилус.
Поспешив к драконятам, он отвесил Эфе подзатыльник и едва успел оттащить крошку Кальмара, пока остальные не подпалили ему хвост.
– Прекратить немедленно! – прошипел Наутилус. – На вас смотрят!
Ярко-красный небесный дракончик Жар захлопнул огнедышащую пасть и обернулся, с любопытством вглядываясь в острые зубцы скал. Провидец шагнул вперёд, и восходящее солнце осветило его величественную фигуру.
– Я знала! Я знала! – заверещала Вещунья, гордо развернув чёрно-пурпурные крылья и спорхнув с высокого камня. – Так и знала, что ночные явятся посмотреть на нас! Я говорила, предсказала! Помните? Помните?
– Что, правда? – Брюх задумчиво почесал массивную бурую голову.
– Нет! – фыркнула Эфа.
– И я не припоминаю, – пискнул зелёный Кальмар из-за спины Наутилуса.
– Ты много чего предсказывала, – усмехнулся Жар, – и землетрясение, и новых Когтей, и разные вкусности вместо чаек на завтрак… Враньё за враньём, вот и перестали слушать.
– Но я же знала! – горячо возразила Вещунья. – Даже видела, у меня дар! А теперь я чувствую, что он принёс на завтрак что-то особенное. – Она с надеждой уставилась на Провидца. – Ведь правда? Правда?
– Хм… – Огромный дракон недовольно моргнул. – Наутилус, отойдём на пару слов.
– А мне можно с вами? – подскочила чёрная малышка. – Первый раз вижу своего сородича… Хотя, конечно, всё время ощущаю внутреннюю связь со всем племенем!
– Стой, где стоишь! – грозно рыкнул Провидец, отпихивая её лапой к остальным. Вещунья обиженно фыркнула и уселась, обвившись хвостом.
Гость снова двинулся в тень высоких скал, где никто не мог подслушать разговор. Однако, обернувшись к Наутилусу, он обнаружил, что на хвосте у того повис крошка Кальмар.
– Не