– Прошу прощения, – запыхавшись, проговорила Хапати, подбегая к Гисахису. – Вас очень хотела видеть госпожа.
– Она у себя? Передай, что я сейчас приду, только передам царю выполненную работу и узнаю, не будет ли приказаний.
– Но госпожа велела, чтобы вы пришли немедленно, – затараторила служанка, не отставая от Гисахиса. – Она сказала, что вспомнила, что показалось ей странным сегодня днем, и что вы сказали, чтобы она сразу сказала вам, когда вспомнит…
– Как? – Гисахис так резко остановился, что Хапати, семенившая сзади, налетела на него. Он круто развернулся, едва не столкнув при этом в фонтан кого-то из людей дворца, оказавшегося рядом, и поспешил в южную часть двора, где был вход в покои царевны.
Кутти сидела в опочивальне перед зеркалом, но не смотрела на свое отражение – неподвижный взгляд ее огромных глаз был устремлен на туалетный столик, где в открытом кипарисовом футляре лежал кинжал с золотой рукояткой. Когда Хапати доложила о приходе Гисахиса, Кутти стряхнула с себя оцепенение и вышла в горницу.
– Хапати, сходи на кухню и скажи Суве, чтобы на завтрак приготовил мне сок из персиков. Тот, что был сегодня из винограда, мне не понравился, – царевна подождала, пока служанка вышла, и лишь после этого обратилась к Гисахису. – Не хочу, чтобы она слышала. Хапати ужасно любопытна и никогда не закрывает дверь как следует. Ты просил рассказать тебе, что показалось мне странным сегодня, помнишь?
– Да, конечно.
– Узнав о покушении на отца, я очень испугалась и побежала к нему, а потом, когда возвращалась к себе, неожиданно вспомнила… Правда, я не думаю, что это важно, просто не положено… И я хочу с тобой посоветоваться. Понимаешь, мне не хотелось бы, чтобы этот человек был наказан. Тем более теперь, когда мы знаем, что кто-то хотел убить моего отца, он может попасть под подозрение, а он…
В этот момент раздался топот бегущих ног и в неплотно прикрытую дверь постучали.
– Кто там?
Дверь открылась шире и показалась голова мальчика-вестника.
– Прошу прощения, господин мой Табарна приказывает Гисахису срочно явиться к нему.
– Иду, – Гисахис посмотрел на Кутти.
– Ничего страшного, – сказала она. – Мы поговорим завтра, это не важно.
– Спокойной ночи, госпожа моя, – Гисахис поклонился, подождал, пока царевна скрылась в опочивальне, и вышел из комнаты. В коридоре, направляясь к выходу, он краем глаза заметил, что за приоткрытой дверью