Откуда-то он знал, что ее кожа на ощупь как шелк, гладкая и слишком роскошная для прикосновений смертных.
Но ему довелось это делать. Довелось жить в этом доме.
Однако все это казалось нереальным. Все как будто существовало отдельно от него. Словно он оказался в странном сне.
Сне, который не мог вспомнить.
Острая боль пронизала бок, заставив его остановиться, и продолжилась вверх по шее, в челюсть. Роза словно почувствовала это и обернулась.
– Ты в порядке? – спросила она.
– В полном.
– А на вид нет.
– Боль очень упрямая штука, – бросил он, стоя на месте как вкопанный и ожидая, когда остатки боли угаснут. И не хочет оставаться на месте ранения.
– Мне никогда так сильно не доставалось, так что я не знаю…
– А я… не знаю, случалось со мной такое или нет. В любом случае не помню. Можно считать, что это первый раз.
Собственные слова заставили его подумать, что еще будет для него первым разом; судя по внезапно проступившим на лице его жены краскам, она подумала о том же.
Конечно, пока его ребра в таком состоянии, это останется просто мыслями.
Странная мысль – идти в постель с кем-то, кого он совсем не знает. Однако он знает эту женщину.
Но теперь все может быть иначе. Может, он не сумеет стать любовником, которого она заслуживает, которого хочет…
– Можешь идти? Или мне придумать, как организовать для тебя комнату на первом этаже?
– Дойду, – сказал он, благодарный за то, что она прервала его размышления.
Они наконец добрались до верхней площадки, а потом по длинному коридору – в спальню. Хотя это слово не описывало роскошь покоев, состоявших из нескольких комнат: кабинет, огромная ванная, приемная и комната, в которой стояла кровать.
– У тебя покои такие же?
Роза кивнула.
– Мы правда как король и королева.
Ему это казалось абсурдным. И неправильным. Роза его… завораживала. Притягивала. Как он мог хотеть спать отдельно от нее?
Но, может, когда его голова была занята делами, все было иначе.
Она задумчиво склонила голову:
– Удивительно, что ты знаешь, а что нет.
– Меня это тоже удивляет. Честно говоря, я готов обменять поверхностные сведения об обычаях и традициях аристократии на знания о себе. Но меня никто не спросил.
– Понимаю… Оставлю тебя отдыхать.
Он действительно устал. Какая глупость – он весь перелет проспал. Это, кажется, тоже необычно – то, как быстро он устает. И какая трезвая у него голова…
Ощущения, что для него обычно, а что нет, были отчетливыми, но он все равно не вполне им доверял.
– Да, наверное, – сказал он.
– Я позвоню врачу, уточню, когда он приедет тебя осмотреть. И медсестра…
Я не инвалид.
– У тебя повреждения головы. И