В «Национальном фронте» Франции рассматривают эту аналогичную нашей напасть как относительно бескровную, но все-таки оккупацию. Продолжая эту аналогию, могу сказать, что коррумпированные чиновники и силовики РФ жизненно заинтересованы в сохранении и наращивании этого вторжения инородцев и иноземцев в Россию. Они – своего рода коллаборационисты, типа тех вишистов, которые помогали Гитлеру управлять оккупированной Францией. Не секрет, что «новые оккупанты», вторгшиеся в Россию – главный источник их обогащения за счет взяток и поборов с этих, по сути дела, глубоко несчастных людей. Беженцы из Ливии и Египта, из Сирии и Туниса, готовые на плотах из картонных ящиков пересечь Средиземное море, чтобы только попасть в Италию или Францию – это такие же изгои, как и проникающие в Россию всеми правдами и неправдами жители разоренной Киргизии, обездоленного Таджикистана и выходцы из Абхазии, Южной Осетии и российских регионов хронической безработицы, прежде всего из республик Северного Кавказа. Мы не знаем, как решить эту проблему. А вот Марин Ле Пен знает, что надо делать, чтоб уберечь нацию от такой напасти, как бесконтрольная иммиграция. Она открыто говорит о причинах этого явления, и к ее мнению действительно стоит прислушаться.
В интервью российской газете «Коммерсант» Марин Ле Пен сказала: «Глобализация парадоксальным образом ускорила отход от национальной идентичности. В мире, где людей пытаются любой ценой оторвать от их корней, сделать из них только потребителей, в определенный момент маятник возвращается: происходит возврат к идентичности или через ощущение принадлежности к нации, к существующим в стране ценностям, или, если эти ценности ослаблены, через религию. Таков смысл исследования, проведенного и напечатанного в газете Le Monde. Оно наделало много шума. Исследование касается парижских пригородов, и в нем делается вывод, что отсутствие там ценностей Французской Республики привело к замене национальной идентичности идентичностью религиозной. В результате возникает ситуация, когда на вопрос «Вы француз?» можно услышать ответ: «Нет. Я мусульманин». Сегодня глобализация, которая противоречит природе человека, ускорила развитие этого феномена. Он усугубляется всевозможными трудностями, существующими в нашем обществе, – безработицей, коррупцией и т. д. И с этим феноменом необходимо считаться. И Россия, и Франция – европейские страны. И для нас это настоящая проблема» («Коммерсантъ», № 43 (947), Коммерсант-Власть. 31.10.2011).
Марин Ле Пен считает, что глобализация мировой экономики не менее опасное проявление современного тоталитаризма, чем радикальный исламизм, провозгласивший глобальный джихад за создание «всемирного исламского халифата». Она противопоставляет эти два понятия, так же, как в свое время противопоставляли нацизм и коммунизм. Но глобализация и радикальный исламизм – это, как ни странно, две стороны одной и той же медали по имени современный тоталитаризм. Речь идет о новых претензиях на мировое господство. Глобалисты ведут свой «джихад» за мондиализацию под лозунгами прав человека, демократии и рыночной экономики. Исламисты также объявили глобальный джихад, добиваясь создания Всемирного халифата с Кораном в руках и под зеленым знаменем ислама. Но так же, как глобалисты не верят ни в Бога, ни в дьявола, а уж тем более не намерены соблюдать права человека где бы то ни было, если это будет мешать их целям и возможности получать сверхприбыль, так и исламисты вовсе не намерены следовать заветам Пророка. Они извращают смысл Корана и суть ислама, используя, казалось бы, невинные религиозные постулаты для распространения своего влияния и власти на весь мир. И тем, и другим для достижения их целей необходимы одержимые люди без роду и племени, лишенные национальных корней и национальной идентичности, не принимающие на дух культуру и обычаи тех стран, где они волею судьбы оказались, и ненавидящие те народы, среди которых живут. Это – те, кого сегодня называют «номадами», новыми кочевниками, мигрирующими по планете по азимутам спроса на рабочую силу и пушечное мясо. Одних объединяет стремление к наживе. Других – религиозный фанатизм. Третьих – неистребимое желание все отобрать и все поделить. Никому из них Родина не нужна, у перекати-поле корней нет.
Где-то