Будить его было бы бесчеловечно (хотя я еле сдержалась), поэтому теперь я сижу в нашей комнате одна. Сижу и гипнотизирую эту чёртову стену. С каждой секундой моргать становится всё труднее. Чувствую, что сон явно побеждает, но борюсь из последних сил.
Однако проигрываю, хотя и совсем не помню, когда именно.
А просыпаюсь уже от того, что кто-то зовёт меня по имени.
– Отвали, Дань, – бурчу я и сползаю по стене, в которую упиралась спиной. Теперь под щекой мягкая подушка.
– Твоя очередь. Я не собираюсь гладить её по волосам, как мамочка, и просить открыть прекрасные глазоньки, чтобы встретить новый день.
Я вскакиваю как ошпаренная, когда спящий мозг наконец опознаёт хозяина этого низкого хриплого баритона.
– Бен? – спрашиваю я, с трудом, но открывая глаза.
Щурюсь. Откуда в комнате свет? Ах, да. Дверь в стене.
– Милая пижама, – весело замечает он.
– Это футболка!
Да, на ней изображён танцующий кекс. Но какая разница? Страна-то у нас, вроде как, свободная – что хочу, то и ношу.
– Привет, Слав!
Я перевожу взгляд на Марка. Эти двое из ларца всегда ходят вместе?
– Привет, привет, – я встаю с кровати, вежливо отталкиваю Марка, чтобы подойти к зеркалу. – Который час?
– Восемь утра, – отвечает Бен.
– Вы опоздали.
– Возникли кое-какие трудности.
Почему-то мне кажется, что, даже если я спрошу, в подробности меня всё равно не посвятят. Поэтому молча собираю волосы в хвост, подхватываю со спинки стула джинсовый пиджак, надеваю кроссовки.
– Идём?
– Значит, ты решила согласиться? – губы Марка растягиваются в улыбке.
Я пожимаю плечами.
– Что-то странное начало происходить в моей жизни. Мне нужны ответы и, насколько я понимаю, все они есть там. – Указываю на портал.
Бен кивает, но явно без особого энтузиазма. Затем он суёт руку в карман «кенгурушки» цвета хаки и что-то вытаскивает оттуда. Только приглядевшись, я вижу свёрнутую в несколько раз купюру.
– Благодарю, – с усмешкой говорит Марк, забирая деньги.
– Что это? – спрашиваю я.
– Мы поспорили на то, что ты откажешься: испугаешься или ещё чего хуже.
– Ну да, например, посчитаешь себя сумасшедшей и спрыгнешь с крыши, – вставляет Бен.
Его слова болью от свежей раны пробуждают воспоминания о видении в туалете. Я легко передёргиваю плечами.
– И Бен проиграл, – продолжает Марк. – А я в тебя верил!
Он демонстрирует мне купюру номиналом пятьсот рублей.
– Радостно слышать, – благодарно киваю я. Пока мы не шагнули через портал, решаю задать тревожащий вопрос: – А что вы делали в моей школе?
– Мм? – Марк приподнимает брови.
Неужели он и правда думает, что я поверю в это его наигранное недопонимание?
– Сегодня, когда прозвучала пожарная тревога, и все вышли на улицу, я видела,