Додумать она не успела – к ней подсел Вова.
– Как настроение?
Лиза обернулась, чтобы посмотреть на реакцию Стаси, но та как будто и не заметила, что парень от нее сбежал, придвинулась ближе к Никите и теперь воодушевленно болтала про паровоз.
– Чудесно, – натянуто улыбаясь, солгала Лиза.
– Не скучаешь?
Она хотела закатить глаза, но сдержалась.
«Еще бы спросил, нравится ли мне ехать в раздолбаном автобусе с потным водителем! Видимо, часть мозга, причем большую, он все-таки оставил своей подружке».
– Скоро уже приедем, – продолжил разговор Вова, откидывая с лица курчавые пряди.
Лиза проследила за его жестом и все-таки закатила глаза. «Не хватало нам одного плаксивого маменькиного сынка, так еще этот... кокетка кучерявая!»
– С кем будешь жить?
Девочка непонимающе приподняла брови.
– В смысле?
– В палатках парами обычно живут. Я с Никитосом, например, Янка с Веркой... а тебя, скорее всего, со Стасей поселят.
Лиза покосилась на восторженную кобылу Стасю, которая бурно жестикулировала перед лицом Никиты, и в ужасе отвернулась. «Что может быть приятнее, чем лечь спать под боком у девицы, чьего парня ты закадрила? Возможно, все еще образуется, и эта... эта Каланча предпочтет устроиться где-нибудь подальше от меня».
– А ты вообще жила когда-нибудь в палатке? – не замечая ее состояния, спросил парень.
– Ну конечно! – воскликнула Лиза, потеряв всякое терпение. – Как же иначе? А еще спала на земле, рыла пластмассовой лопаткой траншеи и ела на обед дождевых червей!
– М-м, – промычал Вова. – Понятно. Типа, сарказм, да?
Девочка хмыкнула.
– Без «типа»!
Продолжать кадрить симпатягу Вову окончательно расхотелось. Перспектива жизни без кошелька, в одной палатке с его подружкой – водонапорной башней предстала неожиданно четко. Лиза поймала на себе косой взгляд Стаси и демонстративно отвернулась от парня.
«Пусть видит, не нужен мне ее Кучерявик. Может, еще выторгую себе спокойные ночи!»
– Ну ладно, пойду, – промямлил Вова. Уверенность в голосе куда-то подевалась, как и самодовольное выражение с лица.
Лиза пренебрежительно дернула плечом, говоря тем самым: «Скатертью дорога, иди утешь подружку». Уж что-что, а собственная безопасность была для нее дороже всех самых симпотных парней на земле. Разъяренных, ослепленных ревностью девиц она повидала. И вывод, к которому пришла, не утешал: нет на свете подлее, жестче и опаснее существа, чем брошенная и обиженная женщина.
Лиза удостоверилась, что кудрявый Вова вернулся под крыло своей водонапорной башни, и чуть успокоилась. В городе ее денно и нощно охраняли поклонники, родители и любимые родственники, поэтому бывших подружек своих бой-френдов она чаще всего видела на смятых фотокарточках в мусорном ведре. Но встречались и настырные девчонки, которые не желали мириться с участью мусора. Они названивали ей домой, писали