– Ведь это ж последний переход его, Фёдора Ипатьича-то, – поведал братьям Кержак. – За двадцать пять лет николи у него не было, чтоб с этапа дёрнули! Я сам с ним ходил лет с десяток назад, и всё чинно-благородно было! А теперь что? Ему нас по бумагам на этапе сдавать, а окажется – хвать! – и человека нету! И накроется ему вся пенсия, а за что? Экое несправедливие…
– И что, поделать ничего нельзя? – напряжённо спросил Ефим. – Может, нам всем скинуться да умаслить его?
– Не пойдёт, – ожесточённо скребя в затылке, выговорил Кержак. – Что ему с нашей деньги, коль старость спокойная шайкой накрывается? Нет, тут другое надобно… Счас. Не троньте меня минуту, ребята… подумаю.
Через четверть часа от партии каторжан отделились Кержак и Яшка-цыган. Конвойные тут же наставили на них дула:
– Назад, дьяволы! Мало вам?!.
– Не шумите, – веско сказал Кержак. – Нам Фёдору Ипатьичу слово молвить.
– Чего вам ещё, черти? – к арестантам подошёл мрачный Аносов.
– Разговор имеется, ваше благородие!
– Совесть у вас лучше бы имелась! – вспылил офицер. – Ну, чего вам, ироды? Каку-таку ещё радость мне приготовили? Всё, кончилась слобода ваша! Теперь пойдёте, как по закону положено, ежели человеческого обращенья не понимаете! Я с вами по-христьянски, а вы…
– …и мы весьма соответствуем, – сдержанно ответил Кержак. – И очень даже ваше расстройство нынешнее понимаем. Тем более что и нам оно накладно выходит.
– Так как же ты, сукин сын, допустил?!. А ещё старшой в партии!
– Ваша правда, безобразие сущее вышло. Виноват, недосмотрел, – пожал сутулыми плечами Кержак. – Но, на наш взгляд, всё ещё поправить можно… ежели, конечно, ваше благородие дозволит.
– Поправить, говоришь? – недоверчиво сощурился Аносов. – Это как?
– А вот, цыган божится, – Кержак с чуть заметной усмешкой показал на Яшку, – что в одночасье вам того Кремня изловит.
– Врёшь, – убеждённо сказал Аносов, глядя в смуглую нахальную физиономию конокрада. – Поди прочь, не то обеззублю!
– Воля ваша, Фёдор Ипатьич, не вру! – усмехнулся цыган. – Дозвольте облаву сделать! Далеко он по тайге уйти не сможет! Дайте мне людей – и поймаю вам его! Прямо вот из партии, кого помоложе да покрепче, десятка два! Ну, и для верности Катьку мою! Цыганка – баба лесная, у неё чуй, как у лисицы! Враз того Кремня вынюхает, ежели по следу пустить!
– Угу… а ружжо тебе в придачу не выдать? – хмыкнул Аносов.
– Без надобности, – в тон офицеру заметил Яшка. – Я по живым людям палить не обучен… Да и нужды не будет. Да вы не бойтесь, Фёдор Ипатьич, не убегём!
Через час облава была готова. Три отряда разошлись веером. В одном были солдаты, которые пошли прочёсывать чащу цепью. В другом –